Группа продленного дня

Алена поцеловала экран, встала с кровати, подошла к шкафу, достала толстый альбом с бархатной темно-зеленой обложкой и уселась на пол, поджав под себя ноги. В последнее время она часто пересматривала семейные фотографии. Особенно внимательно разглядывала снимки Даши.

Вот на этом ей – год. Стоит у стены в красном платье с пышной юбкой в мелкий горошек. Нахмурилась. Красивая. И очень обиженная.

Алена улыбнулась.

Вот здесь Даше – три. Она в парке аттракционов. В руках – сладкая вата. Нахмурилась.

Алена рассмеялась: почти на всех детских фотографиях Даша выглядела недовольной, хотя в жизни часто улыбалась – удивительно, но ее дочь, которая выбрала посвятить себя моделингу, ненавидела фотографироваться в детстве. «Сколько же в тебе противоречий», – с нежностью подумала Алена, рассматривая новую фотографию.

Даше – шесть. Сидит на полу и обеими руками прижимает к себе книгу. Свою любимую – «Волшебник изумрудного города». Ей очень нравилась история про девочку Элли из Канзаса, и она говорила маме, что хочет быть похожей на ее главную героиню: попасть в сказку и найти в ней настоящих друзей. Правда, какое-то время Даша очень боялась ветра: думала, он превратится в ураган и унесет ее в волшебную страну, из которой она никогда не вернется. Алена уверяла дочь, что ни один ветер не обладает такой силой, чтобы разлучить их. Втайне она переживала, что маленькая Даша слишком серьезно отнеслась к выдуманному сюжету, но та вскоре забыла о своем страхе.

Алена быстро перелистнула страницы.

Даша на выпускном. Сильно выделяется на фоне нарядно одетых одноклассников: стоит среди них в футболке и джинсах.

Она пошла так на праздник назло отцу – он тогда отказался отпустить ее работать моделью в Европе.

А все – из-за того звонка.

Перед самыми выпускными экзаменами кто-то позвонил в школу и сказал, что через час здание взорвется. Детей эвакуировали. Экзамены сорвались. Позже выяснилось, что звонок был ложный. А потом выяснилось, что звонил кто-то из учеников. Директор школы, принципиальный пожилой мужчина, пообещал, что найдет хулигана и выгонит его из школы. И нашел. Дашу. Выгнать ее, правда, не удалось: Миша сделал все, чтобы успокоить директора. Потратил на это очень много нервов и денег.

Алена не понимала, зачем дочь так поступила. Она пыталась поговорить с ней, но Даша упрямо твердила: «Захотела – и сделала». Миша тогда психанул и сказал, что никакого моделинга в ее жизни не будет. Заставил поступить в институт. Пообещал не давать деньги, если она не будет учиться. Даша поступила, а когда окончила учебу, заявила: «А теперь я поехала в Европу. За мечтой». Упрямая… И добилась же своего.

Алена вдруг подумала о том, что она так никогда бы не смогла: у нее не было столько смелости.

– Я отдала всю свою смелость тебе, – сказала она вслух, смотря на фотографию. – Я всю свою жизнь отдала тебе.

Да, Алена Меркулова посвятила жизнь дочери – своему главному человеку. Она до сих пор помнила, что чувствовала, когда забеременела. Шок. Страх. Ужас. Трагедия! О каком ребенке может идти речь, если ты только что узнала, что муж тебе изменяет… В тот момент Алене казалось, жизнь закончилась, а когда родилась Даша, она осознала, что только началась.

Они с Мишей много думали над именем, но до родов не придумали ни одного. Когда Алена в первый раз взяла дочь на руки, ей показалось, что этой девочке очень подойдет имя Даша. Она не могла объяснить, почему – просто поняла это. Миша был не против. Сказал, ему нравится, как сочетается это имя с его именем и фамилией.

Дарья Михайловна. Дарья Михайловна Меркулова.

Алена закрыла альбом, убрала его в шкаф и выключила свет. Через десять минут она уже спала.

В ту ночь ей впервые за долгое время приснилась маленькая Даша. Она бегала в белой футболке и надетом поверх нее светло-синем джинсовом комбинезоне с тонкими лямками на металлических пряжках в слишком высокой по сравнению с собственным ростом траве. Рыжие кудри, заботливо собранные мамой в два низких хвостика, растрепались и в беспорядке падали ей на лицо. Она то и дело смахивала непослушные пряди со лба и щек маленькими ручками и заливисто смеялась. Такая красивая! Такая свободная… Алена тоже была в этом сне. Одетая в длинный белый сарафан, она неподвижно стояла и смотрела на дочь. Даша, замечая ее взгляд, кричала: «Мамочка, я люблю тебя!» Шумный ветер эхом разбрасывал ее слова по бесконечному зеленому полю.

Глава 8

Даше Меркуловой было плохо. Она не понимала, почему, и от этого становилось еще хуже. С ней часто происходило подобное: приступы тоски без повода. Даша боялась их и не хотела разбираться в причинах возникновения – не была уверена, что справится с обнаруженными проблемами, поэтому всякий раз, когда чувствовала приближение знакомого состояния, старалась отвлекаться на социальные сети, вино или разговоры с подругами. Сегодня она впервые поступила иначе.

Она медленно шла по Кутузовскому проспекту, глубоко дышала и не обращала внимания на мелкий дождь и слабый ветер.