Группа сопровождения

Однако Леша с угрюмым видом продолжал держать дверь. Игорь пожал плечами и начал одеваться под пристальным взглядом этого человека. Впрочем, его, в свое время отслужившего два года в армии, пожившего в общагах, где все на виду и нет никаких тайн, это не волновало. Особенно в преддверии назревающего разговора.

То, что этот разговор не предвещал ничего хорошего, он уже понял. Игорь узнал во втором незваном визитере, расположившемся на подоконнике и до сих пор умудрившемся не проронить ни слова, того самого «велосипедиста», что направил его лесом в лапы засады, оказавшейся неудачной для самих «засаживающих». Смущало только одно: Пижон явно не был похож на бандита из шайки Сиплого. Впрочем, и среди уголовников бывают говоруны-краснобаи с хорошими манерами. Особенно сейчас, в смутное время.

Когда Уфимцев, одетый и более уверенный в себе, вышел обратно в комнату, он решил для себя и вторую загадку, мучившую его во время размышлений в ванной комнате. Его джинсовая куртка с документами, которую он вчера вечером повесил на вешалку в коротенькой прихожей номера, лежала на спинке кровати. Редакционное удостоверение же находилось в руках Пижона.

Он покрутил красную корочку, небрежно бросил ее на столик и широким жестом показал на кровать:

— Присаживайтесь, Игорь Вадимович! Поговорим, товарищ корреспондент?

— О чем? — исподлобья взглянул на него Уфимцев, — И вообще, кто вы такие?

— А мы разве не представились? — впервые заговорил Велосипедист на подоконнике.

Он ловким движением выдернул из нагрудного кармана малиновую «корку» и, развернув, протянул ее в сторону журналиста. Игорь, прищурившись (расстояние между ними было около двух метров), сумел прочитать: «Управление Федеральной службы контрразведки… Майор Касимов Александр Дмитриевич… Старший оперуполномоченный… Разрешается ношение и хранение…» Майор Касимов корочки захлопнул.

— Чем обязан? — с заметным облегчением произнес корреспондент, за которым не числилось грехов вроде сотрудничества с разведками иностранных держав, и поэтому у него было больше резонов бояться разбойников, чем людей из серьезной «конторы».

— Пьете много, Игорь Вадимович, — с коротким смешком бросил Пижон, кивнув на пустую водочную бутылку.

— Согревался, — ответствовал Игорь, который не мог и не хотел настраиваться на шутливый тон блондина, — Да и вообще, вы мне не мама и не мой начальник-редактор, чтобы…

— Хватит! — негромко, но властно оборвал его майор, — Мы сюда прибыли не для того, чтобы вас морали учить. Узнали меня, Игорь Вадимович?

Уфимцев кивнул головой:

— Спасибо за совет… Хорошая оказалась дорожка, короткая! — к нему постепенно начало возвращаться чувство юмора, — И все-таки, чем обязан?

Лет пять назад советский гражданин ни за что не позволил себе разговаривать в представителями «Конторы Глубокого Бурения» в ТАКОМ тоне. Но на дворе стояли мутные девяностые. Некогда всесильная «контора» переживала многочисленные переименования и переформирования, теряя вместе с этим своих лучших сотрудников и авторитет. Поэтому майор Касимов лишь глубоко вздохнул и проговорил, не меняя невозмутимого выражения лица:

— Вы обязаны нам помочь.

— Вам? Чем?!

— Ну, для начала ты должен нас рассказать, что делал в селе вчера, — жестко, переходя на «ты», произнес Пижон, мгновенно переходя из образа добродушного весельчака, — В компании с бандитами? Быстро!!!

Картинка в голове Уфимцева из отдельных кусков начала складываться мозаики в единое полотно.

— Ах, вот вы о чем… — он откровенно усмехнулся, — Приняли меня не за того. Бывает. Вы… товарищ, не знаю, в каком вы звании, ножки вчера не сильно в болоте промочили? То-то, я смотрю, голос ваш мне знаком.

Пижон от такой наглости слегка ошалел. Не давая ему опомниться, Уфимцев повернулся к Касимову:

— Спасибо вам, товарищ майор, что пристрелить меня не дали!

Теперь очередь дошла и до «кожаного» Леши:

— Я вас не сильно по яйцам стукнул? Дети будут?

«Кожаный» прищурил глаза и сделал едва заметное движение в сторону Игоря. Это его слегка обеспокоило, но не сильно: компенсация за вчерашний страх требовала своего выхода. В конце концов, что они ему сделают? Прав Пижон — на дворе не тридцать седьмой год и даже не восемьдесят третий.

— Дурак, — неожиданно спокойно произнес Пижон, — и уши у тебя холодные. Думаешь, что, если на дворе перестройка, гласность, бардак и демократия, то на органы безопасности можно хрен класть с прибором? Ты, журналист, можешь трепаться о чем хочешь в своей газетке, но в этом случае ты вляпался в конкретное дерьмо с конкретной статьей Уголовного кодекса.

— И что я сделал? — насмешливо возразил Уфимцев, — Прочитал в сводке милицейской о факте вандализма над могилой покойного пенсионера, решил об этом написать, приехал в село и тут вы на меня и навалились. С велосипедами… — он кинул косой взгляд на Касимова.

Однако тот предпочел отмолчаться.

— А что ты делал у Сиплого? — не сдался Пижон.

— Простите, как вас звать? А то мы тут дискутируем…

— Андрей.

— Просто Андрей?

Пижон нехотя вытянул из кармана удостоверение и Игорь прочел: «Капитан Андрей Сунгоркин, старший оперуполномоченный…»