Группа сопровождения

 -Игорь, — задушевно произнес Соколов, — Хозяин автосервиса обещал нас на презентацию пригласить, если мы эту рекламную шабашку под видом новостей пустим. Да еще пять тысяч рублей отвалит. Плохо ли?

 Деньги Соколов любил очень.

 -Для того, чтобы эту лажу под новости подогнать, нужно сделать ее интересной простому читателю. Ну и что там интересного есть, в этом автосервисе, — вздохнул Игорь, — Чего у других нет?

 -Бар есть.

 -Хоть что–то есть отличимое… Так и назовем «информашку»: «Пока пьешь кофе, твой автомобиль отремонтируют».

 Вторую заметку Уфимцев обозвал «Вот кто–то с пальмочки спустился» и с благородным гневом и сарказмом заклеймил неизвестных хулиганов, которые портят телефоны. Мол, интеллекта у этих вандалов не больше, чем у диких обезьян.

 …А на следующий день разразился скандал. В типографии подписи к снимкам перепутали, и подпись «Вот кто–то с пальмочки спустился» была помещена по соседству с фотографией автосервиса. Текст же об услугах водителям сопровождала иллюстрация разгромленных телефонных будок. И все бы ничего, да выяснилось, что его хозяин является уроженцем солнечного юга, и поэтому воспринял слова за оскорбление.

 -Я же нэ дурак! — возмущенно кричал он в коридоре редакции, — Я всо понимаю. Опечатка эст опечатка. Но мнэ друзья стали звонить, говорить, что это конкуренты устроили. Это я с пальмочки спустился! Я, между прочим, вообще финики не лублу. Требую еще два раза напечатать фото с подписью. Правильно! Нэт! Пять раз!

 В итоге сговорились на одном.

 С тех пор Уфимцев с большим подозрением относился к просьбам Соколова «подписать воздух». Да и фотограф решил до поры прекратить свою практику — пусть пока страсти улягутся.

 … — Ну что, пошли Говорухина снимать?! — вынырнул из лаборатории Соколов.

 -Пойдем, — ответил Игорь, нащупывая в кармане диктофон, — Станислав Говорухин — все–таки лицо значимое — не то, что твой «финиковый воздух». В типографии не перепутают.

 Волжский промозглый ветер поздней осени отчаянно трепал транспарант на борту теплохода, угрюмо ошвартовавшегося у стенки речного вокзала. Группочка журналистов мерзла на причале, поглядывая то на надпись на транспаранте: «Кинофестиваль «Созвездие–92», то на пустой трап, на котором созвездия почему–то не наблюдалось.

 -Дрыхнут, гады… — предположил Володя Стасов, выразительно почесав кадык под бородой, — После вчерашнего.

 Наконец дверь напротив трапа распахнулась, пропуская худенькую, похожую на взъерошенного воробья, девушку. Ощущение взъерошенности добавляли серое, осунувшееся лицо, поднятый воротник куртки и судорожно засунутые в карманы кисти рук.

 Девушка невыразительно посмотрела на журналистов и торопливо шагнула в сторону от них, к краю причала.

 -Это же Глаголева! — громко проговорил Соколов, — показывая пальцем на взъерошенного воробья, — Вера Глаголева!

 Актриса вздрогнула и отвернулась, стараясь выглядеть отрешенной и невозмутимой.

 -Игореха, — басил Соколов, щелкая затвором фотокамеры, — Ты чего ждешь? Возьми у нее интервью!

 -Похоже, что она не склонна давать интервью, — ответил Уфимцев, — Видишь, человек хочет просто подышать свежим воздухом. Для интервью у нас Стас Говорухин припасен.

 … — Черт, — восхищенно бубнил Соколов, — настоящая Вера Глаголева! А?

 Девушка сжималась еще больше. Будь чайкой, она давно улетела бы с этого холодного причала подальше от российского октября и надоедливых провинциалов, да и всего этого фестиваля, придуманного Гильдией киноактеров, чтобы подкормить голодных артистов в эпоху безвременья.

 Трап внушительно заколыхался: на него фирменным выходом — со шляпой на затылке, руками, засунутыми в карманы развевающегося длинного светлого пальто из тонкой шерсти, и с изогнутой черной трубкой в зубах — шагнул Станислав Сергеевич Говорухин. Вслед за ним, так же значимо, но не с голливудской невозмутимостью, а с родной советской улыбкой, шел президент Гильдии актеров Евгений Жариков.

 Президент сразу же захватил внимание пишущей братии:

 -Господа, знаете, почему я рыжий?

 Господа журналисты, естественно, этого не знали.

 -Я снимался в Америке, господа! Играл там Сталина. А он был рыжий!

 Жариков снял кепку и продемонстрировал всем любопытствующим выкрашенные хной волосы.

 Говорухин, который не играл в Штатах Сталина, надвинул шляпу себе на глаза и отошел к мерзнущей Глаголевой.

 После того, как к Жарикову подлетели две телевизионные группы, он еще два раза рассказал байку про Америку и цвет волос Сталина. И тут за известного актера взялся Соколов:

 -Товарищ Жариков, товарищ Жариков!

 (При слове «товарищ» президент Гильдии едва заметно поморщился, но фотограф никогда не обращал внимания на такие тонкости в поведении людей как мимика).

 … — Знаете, товарищ Жариков, я как щас помню ваш фильм «Рожденная революцией»!

 При последнем словосочетании актер вздрогнул и несколько обиженно ответил:

 -Я снялся и в других фильмах!

 Но Соколова остановить уже было нельзя.

 -Вы так сыграли, так сыграли, товарищ Жариков! Это настоящий фильм. Вот жалко только Гвоздикову убили!

 -…Ну, положим, мою жену не убили…

 -…А в остальном, товарищ Жариков…