Группа специального назначения

— Позвольте перебить, Павел Егорович, — решился Максим. — Мы отстали, так сказать, в развитии, вы понимаете, с чем это связано, и не владеем общей картиной. Вы считаете, немцы нападут? Какая вероятность подобного развития событий? Это возможно, это вероятно или это неизбежно? Как это будет выглядеть? Небольшой локальный конфликт или нечто большее?

— Это неизбежно, товарищи офицеры, — вздохнул Малютин. — Не сочтите за нагнетание паники. Какая к черту паника? Холодный расчет и анализ. На всем протяжении западной границы, от Балтийского до Черного морей, над нами нависла огромная армия. Она полностью обеспечена — горючим, вооружением, боеприпасами, продуктами. Там не только немцы, но и все их союзники — румыны, венгры, итальянцы. Частями командуют опытные офицеры и генералы. Войска продолжают поступать — по автомобильным и железным дорогам. Их снимают из Франции, Бельгии, перебрасывают к границам Советского Союза. Резонный вопрос: зачем? Побряцать оружием и уйти? Процедура весьма затратная. Агентура активизировалась, проникают диверсанты, пакостят на дорогах, устраивают поджоги на складах ГСМ. Работает абвер. Когда начнется, мы не знаем. Завтра, через месяц. Но явно не к осени — зачем немцам наши холода и распутица? И война, товарищи, будет такая, что мало не покажется. А наши войска отведены от границы, вся авиация на дальних аэродромах. Стрелковая дивизия комдива Драгунского дислоцирована восточнее города, у них некомплект во всем — в людях, в боеприпасах. Коммуникации растянуты…

— А как же Пакт о ненападении?

— Да подотрутся они этим пактом, — фыркнул Малютин. — И подписали они его, чтобы сил накопить и нашу бдительность усыпить. Придумают предлог, как было в Польше, а то и вовсе без предлога… Ладно, давайте к нашим баранам. Точно бараны, хотя о мертвых и нельзя плохо… — Малютин сокрушенно поцокал языком. — Капитан Берзин со своей группой изначально допустили ошибку — они засветились. Вот здесь они погибли. — Палец секретаря ткнул в точку на Бугове севернее города. — Заманили их в ловушку, видно, скормили дезинформацию, что важная птица полетит через границу, а хутор — вроде перевалочного пункта. Наши обрадовались, рванули туда всем составом, никого не известили, хотя должны были поставить в известность руководство городского НКВД. Их там всех и изрешетили. Рыбаки на Бугове стрельбу услышали, сообщили пограничникам. Пока по инстанции доложили, уже утро началось. А на хутор и вовсе к полудню добрались. Там такое месиво… Криминалисты работали, но толком ничего не выяснили.

— Берзин знал про «крота»? — прямо спросил Шелестов.

— Нет, ни в коем случае, — покачал головой Малютин. — Группа из областного управления прибыла в район для активизации борьбы с вражеской агентурой в связке с местными товарищами. Может, у Берзина и были ЦУ от своего начальства, но об этом неизвестно. Наличие немецкой агентуры — факт общеизвестный, и то, что враг проник в наши структуры, — тоже не секрет. Но то, что в штабе дивизии действует вражеский агент, что идет полномасштабная утечка информации военного характера, — об этом Берзин не знал. Но потянул за ниточку, сам не понял, что откопал, вот и избавились от него. А свои действия с городскими структурами он не координировал — грубая ошибка и тех и других.

— «Крот» может находиться в крепости?

— Не думаю, — покачал головой Малютин. — Крепость фактически не имеет значения, не XIX, знаете ли, век. Ее легко разбомбить, сровнять с землей. Оставить гарнизон в окружении, а самим пойти дальше. Там отдельный полк и никаких секретов. «Крот» — он где-то выше. Список подозреваемых давно имеется, но нахрапом действовать нельзя, агент ляжет на дно. Иначе надо действовать…

— На хуторе ничего не трогали?

— Потоптались, не без этого, — пожал плечами Малютин. — Трупы увезли, остальное оставили. Шесть дней назад это было. Охрану выставить не можем, сами понимаете…

— И больше никаких мер не предпринимали?

— Ну почему же. Формально уголовный розыск занимается расследованием. Но я не слышал, чтобы кто-то повторно ездил на хутор. Через день после случившегося областное управление дало санкцию на арест Кострова Николая Артемьевича — начальника Особого отдела городского управления госбезопасности. Инкриминируют халатное отношение к работе и возможное пособничество вражеской агентуре. До особого распоряжения он содержится в городском следственном изоляторе. Насколько я знаю, пару раз подвергался допросам.

— Считаете его врагом?

— Да какой он враг, — скрипнул зубами Малютин. — Я знаю Николая Артемьевича, общались, выпивали, наши жены знакомство водят. Напортачил он, конечно, не проявил должной бдительности и умения. Но раз арестовали, вступаться не могу, не в той весовой категории. Да и время нынче трудное.

«Предвоенное», — подумал Максим, покосившись на своих товарищей. Все трое дружно молчали, перевалив тяжесть разговора на плечи старшего группы. Насчет «весовой категории» Павел Егорович явно поскромничал.