Группа захвата

Феликс опомнился первым и бросился в кресло водителя. Двигатели взревели, и боевая машина «Убийца-113В» понеслась, набирая скорость. Краем глаза Феликс видел, как катается по полу Боров. Оранжевая лампа стала вспыхивать реже – они уходили из зоны поражения. Он остановил машину, когда оранжевая лампа погасла совсем, распахнул люк и вывалился на теплую землю. Они отъехали примерно пять километров от расположения батальона. Там, дальше, за буреломом из рыжих палок, когда-то бывшим перелеском, начиналось предместье города, в котором Феликс родился и прожил всю жизнь. Феликс полез в специальный кармашек комбинезона и достал индивидуальный дозиметр. Дрожащими пальцами он свинтил колпачок прибора и задохнулся от радости. Прибор показывал 350 нейтрон. С такой дозой Феликс имел шансы. Переливание крови, одна-две трансплантации – и он вполне протянет лет пять, может быть, семь. Бесконечно много – семь лет…

«Теперь скорее к винтовке!» – подсказал ему инстинкт старого солдата, и он полез назад в салоп. Внутри было тихо, как в гробу. Экипаж «Убийцы-113В» замер в разных позах, рассматривая свои индивидуальные дозиметры. Феликс добрался до винтовки и плавно, чтобы не обратить на себя внимания, взял ее в руки.

– Шестьсот нейтрон… – произнес лейтенант и повернул к Феликсу мертвое лицо. – А у тебя?

– Пятьсот восемьдесят… – солгал Феликс.

– У вас? – лейтенант обращался к остальным.

– Семьсот…

– Семьсот двадцать…

Боров снова завыл. Феликс поднял винтовку, и Боров осекся.

– Сколько? – потребовал Феликс.

– Пятьсот! – прорычал Боров. Феликс перевел винтовку на молчавшего подсвинка.

– Столько же… – прошептал тот.

– А ты? Тебя приглашать надо? – закричал Феликс, обращаясь к последнему подсвинку. Но подсвинок продолжал молчать, и, присмотревшись к нему, Феликс вдруг заметил, как странно подогнута ладонь, на которой подсвинок лежит всем телом. Он увидел, что вся голова лежащего как будто облита кровью, и понял, что тот мертв. Он сам разбил себе голову… «Они все трупы! – с неожиданной радостью подумал Феликс. – А я нет! Но надо шевелиться…»

Лейтенант вскочил на ноги и высоко задрал подбородок. Его близорукие глаза косили от возбуждения.

– Значит, мы все готовы! – выкрикнул он. – Отлично! Слушайте приказ! Вот здесь, – лейтенант неожиданно точным движением развернул карту, – командный пункт их дивизии. Здесь саперы ночью сделали проход в минном поле. Дорога открыта! У нас полный боезапас. Терять нам нечего! Мы будем убивать их, пока не сдохнет последний из нас! Они нарушили Договор, и они заплатят…

– Подожди, лейтенант! – перебил его Феликс. Порыв лейтенанта испугал его. – Давай для начала свяжемся со штабом батальона.

– А мне плевать теперь на штаб батальона! – прокричал лейтенант. – Приказ отдаю я, и вы его исполните! – он встретился взглядом с Боровом и дернулся за пистолетом, но опоздал. Боров сгреб его в охапку, обхватив тонкое тело лейтенанта кривой толстой лапой и загораживаясь им как щитом тащил из кобуры пистолет. Лейтенант отчаянно вырывался, но Боров дотянулся до пистолета и дважды выстрелил ему в бок. Лейтенант обмяк. Боров продолжал обнимать его одной рукой и прятать за телом лейтенанта голову.

– Брось пистолет! – Феликс держал Борова под прицелом, а Андрес взял на мушку дернувшихся к оружию подсвинков.

– Дайте нам уйти! – прорычал Боров. Он выглядывал из-за тела лейтенанта и держал под прицелом Феликса. – Ни к чему это все сейчас! Дайте уйти хотя бы мне! Все равно сдохнем…

– Брось пистолет и убирайся! Я не буду стрелять! Это мое слово. Ты слышишь? Это мое слово, подонок! – закричал Феликс, и Боров отбросил пистолет в сторону, а затем медленно опустил на пол тело лейтенанта. – Вытащите их из машины – и убирайтесь вон! – Феликс молча наблюдал, как Боров вместе с подсвинками вытолкнули в люк два тела, а потом вылезли сами. Ни один из них не обернулся на прощание.

Андрес задраил люк. а Феликс в панорамный перископ наблюдал, как подсвинки вслед за Боровом бросились в придорожный кювет. Они явно опасались бортового огнемета.

– Догнать бы их да поджарить! Свиная поджарка получится… – тихо произнес Феликс, но встретился глазами с Андресом и сжал губы.

– У меня семьсот нейтрон… – прошептал Андрес– Семьсот нейтрон… – он беззвучно плакал.

– Ничего, парень! – пробормотал Феликс. Ему стало стыдно. – И по тысяче получают люди! Сейчас подскочим в Анатомическую Зону. Если их не разбомбили, может быть, что-нибудь придумаем. Важно быть там первыми! – Феликс запустил двигатели.

– Я не поеду. Это бесполезно. Тебе, может быть, что-нибудь сделают… Ты кавалер ордена Благородного Легиона, у тебя первый класс… А меня усыпят уколом, как собаку… Я хочу домой!

– Ты что, не видел, как подыхают от нейтронов? – взревел Феликс и схватил Андреса за шиворот. – Ты не видел этого? Ты хочешь, чтобы у тебя кишки выдавили у них на глазах? – он встряхивал Андреса, почти подняв его в воздух. – Как они потом будут жить? Как будет жить твоя дочь, если увидит это? – отпустив Андреса, он повернулся к панорамному перископу.