Групповая динамика

Теперь мы гораздо лучше подготовлены к вопросу о том, нельзя ли рассматривать основные предпосылки на более глубоком уровне. Я уже говорил, что все три состояния имеют между собой схожести, которые привели меня к предположению, что они вполне возможно и не являются первичными феноменами, а скорее формами проявления такого состояния, которое скорее заслуживает быть рассматриваемым как первичное или как реакция на подобное состояние. Хотя в гипотезе об основных предпосылках я обнаружил ценное вспомогательное средство, посредством которого можно навести порядок в хаосе материала, появляющегося на групповом сеансе; вскоре чётко обнаружилось, что требуется дальнейшее исследование новых гипотез. Как эта потребность, так и путь к гипотезе, посредством которого можно было разрешить проблему – всё это стало мне хорошо ясно после того, как я подумал о том, что же могло вызвать смену одной основной предпосылки другой. В моём изложении я опять обращусь к обсуждавшимся мною ранее отклоняющимся формам.

Говоря короче: независимо от того, какая основная предпосылка активирована, исследование показывает, что все элементы в эмоциональной ситуации настолько тесно связаны с ранними фантазиями страха, что группа, когда сила страха становится слишком большой, вынуждена прибегать к защитным реакциям. На этой примитивной ступени основные предпосылки в отличии от моего прежнего описания показывают другой аспект. Теперь можно видеть, что импульс к образованию пар содержит компоненты, которые вызываются психотическим страхом, связанным с примитивными эдипальными конфликтами на основе отношений к частичным объектам. Этот страх побуждает членов группы искать себе союзника. Истоки подобного импульса к образованию пар маскируются рациональным объяснением причин появления группы, образующей пары, а именно, что мотив здесь сексуальный, и что целью его является продолжение рода.

Но когда активируется группа, образующая пары, мы опять же обнаруживаем, что многие их её компонентов сближаются с примитивными частичными объектами, чтобы таким образом уйти от идентификации с ними. Таким образом, всё будет зависеть только от времени, когда именно психотический страх достигнет такой силы, что необходимо будет искать новую защиту. Допустим, что таковая будет проявляться в форме группы борьбы-бегства, то есть в устранении ненависти, разряжающейся или в разрушительных нападениях на предполагаемого врага или в бегстве от ненавистного объекта. Безразличие группы  по отношению к судьбе своих членов и даже больше её неспособность таким путём выйти из пленённости примитивной первичной сценой, опять будут вызывать страх, а этим и потребность ещё раз сменить основную предпосылку.

Из моего изложения видно, что основные предпосылки оказываются вторичными формациями необычайно ранней первичной сцены, выступающими на уровне отношений к частичным объектам и связанных с психотическим страхом и механизмами расщепления и проективной идентификации в том виде, в каком они по мнению Меляни Кляйн характеризуют параноидно-шизоидную и депрессивную позицию. Интроекция и проекция группы[5] – которая направлена то на вселяющего страхи руководителя исследования, то на сам опасный объект исследования – существенно дополняют всю картину, а также приводят к ещё большему замешательству, если последнее не начать активно познавать.

Классические представления о первичной сцене окажутся не слишком-то большую помощь, чтобы разобраться в динамике группы. Должен подчеркнуть, что я считаю очень важным довольно основательное исследование примитивной первичной сцены, то, каким образом она проявляется в группе. Эта примитивная первичная сцена постольку существенно отличается от классической картины первичной сцены, так как она намного причудливее и капризней, а ещё по-видимому необходимо допустить, что часть одного из родителей, грудь или всё тело матери, наряду с другими объектами может содержать в себе ещё и часть отца. В своей работе о ранней стадии эдиповского конфликта (1928, а также 1946) Меляни Кляйн изображает эти фантазии в том виде, в котором они проявляются на сеансах индивидуального анализа (смотри Paula Heimann, 1952). Опыт работы с группами, как мне представляется, даёт богатый материал для подтверждения идеи о том, что эти фантазии имеют ни с чем не сравнимое значение для групп[6]. Чем сильнее расстроена группа, тем легче можно обнаружить эти примитивные фантазии и механизмы; чем стабильнее группа, тем больше соответствует она фройдовскому определению группы в качестве повторения паттернов отношений из далёкого детства («из семейной группы») и проявления невротических механизмов. Но и в «стабильной» группе тоже должны существовать глубокие психотические слои, во всяком случае временное ухудшение отношений в ней может проявиться в «болезни» группы.

Обобщение