Групповая психотерапия: Теория и практика

Хотя мы и обсуждали лечебные факторы по отдельности, они в большой степени взаимозависимы. Катарсис и универсальность, например, являются частями единого процесса. Выводы, сделанные в процессе обсуждения того, что считать важным, не могут быть абсолютными — это только открытие того, что проблемы других сходны с нашими собственными, важно, что в своих проблемах мы не одиноки; проявление аффективной части чьего-то внутреннего мира и только затем принятие его окружающими, по-видимому, имеет огромное значение. На суд окружающих выносится вопрос веры пациента в то, что он отвратителен, неприемлем или нелюбим. Его защищают правовые нормы группы, группа примет индивида безотносительно к его прошлой жизни, преступлениям, или неудачам в его социальной вселенной. Девиантные (отклоняющийся от нормы. — Прим. ред.) стили жизни, история проституции, сексуальных извращений, отвратительные преступные оскорбления — все может быть принято терапевтической группой, — это подкрепляется нормами, прежде установленными в группе.

Очень часто психиатрические пациенты должны иметь несколько возможностей, чтобы разделить с кем-то свои аффекты и рассчитывать на принятие себя другими людьми. Сокращение этих возможностей может проистекать из того, что вследствие нарушений межличностного общения они мало с кем имеют близкие отношения. Далее, убежденность в отвратительности своих импульсов и фантазий делает признание еще более затруднительным. Я знал многих одиноких пациентов, которые только в группе могли установить глубокий личный контакт. Проходило всего несколько встреч, и они начинали чувствовать себя в группе «как дома» больше, чем где бы то ни было. Они могли помнить чувство принадлежности и приятия годы спустя, когда большая часть других воспоминаний стиралась из памяти. Как сказал один успешный пациент, оглядываясь на прошедшие два с половиной года терапевтической работы: «Наиболее важно было иметь группу людей, с которыми всегда можно было поговорить и которые никогда не отказали бы мне в этом. Я был частью группы, в которой было так много заботы, ненависти и любви. Мне сейчас лучше, и у меня своя жизнь, но грустно думать, что моей группы больше нет».

Некоторые пациенты описывают группу как гавань, защищающую от жизненных стрессов, как источник силы для них. Одной из причин, по которой американским военнопленным было очень плохо во время корейского конфликта, была та, что у них отняли этот источник стабильности. Китайские захватчики разрушали групповую сплоченность, методично устраняя возникающих групповых лидеров. Турки, с другой стороны, поддерживали свой дух и групповую структуру. Лидерство среди них определялось исключительно на основании военного звания и старшинства: как только устранялся один лидер, его роль тут же автоматически переходила к старшему по званию среди оставшихся.

Пациенты могут интериоризировать группу. «Как будто группа сидит за моими плечами и наблюдает за мной. Я всегда спрашиваю: «Что бы сказала группа об этом или о том?» — часто терапевтические изменения сохраняются и упрочняются из-за того, что члены группы не хотят ей навредить (14).

Членство в группе, приятие и одобрение являются наиболее важными в развитии индивида. Важность принадлежности к детским компаниям сверстников, компаниям взрослых, общинам, социальной группе едва ли возможно переоценить. Нет ничего более важного для юноши, чем быть включенным в определенную социальную группу, быть принятым в ней, и нет ничего более угнетающего, чем исключение из нее. Вспоминаются происходившие в Соединенных Штатах самоубийства «забаллотированных» членов, исключенных из некоторых сообществ, или имевшие место в Вест-Индии смерти изгнанников, отмеченных знаками вуду, которые незадолго до смерти были полностью исключены из сообщества и объявлены «умершими» вследствие наложения на них чар. Большинство психиатрических пациентов имеют обедненную групповую историю; никогда прежде они не были полноценными, неотъемлемыми, активными членами группы. Для этих пациентов само успешное общение в группе может быть лечебным.

Мы опираемся на других не только для одобрения и приятия, но также для постоянного утверждения важности нашей системы ценностей. «Когда предсказания не сбываются» (15) — это учение о религиозном культе, который предсказывал конец света. Когда судный день прошел без инцидентов, представители культа не только не испытали кризиса сомнений, но наоборот, расширили привлечение новых членов; система групповой веры для борьбы с сомнениями, по-видимому, потребовала увеличения степени интерперсонального утверждения.