Групповая психотерапия: Теория и практика

Отчасти в бурной реакции со стороны профессионалов присутствовала иррациональность, поскольку она была ответом на территориальное вторжение. Практикующие терапевты чувствовали ущемленность со стороны новой и чуждой им методологии и вставали на защиту своей привилегии. Несомненно, в профессиональной сфере присутствует давняя традиция территориальности. Психиатрия десятилетиями вела самоотверженную борьбу, не допуская психологов и социальных работников до психотерапевтической практики. Такие сегодняшние эвфемизмы, как «социальная работа», «консультирование» и «групповая работа», подтверждают стойкость этих усилий.

И все же отчасти реакция была уместной по отношению к некоторой неумеренности, свойственной определенным группам встреч. Источником ее служила интенсивность менталитета, успешно проявившая себя в таких начинаниях, как освоение космоса и индустриализация, но имеющая своим результатом доведенные до абсурда спекуляции в области человеческих отношений. Большее значит лучшее. Если для группы полезно самораскрытие, то тотальное, немедленное, огульное обнажение должно быть лучше. Если хорошо вовлечение, то продолжительное, непрекращающееся подобие марафона должно быть лучше. Если выражение чувств хорошо, то удар, прикосновение, чувственность, поцелуй, беспорядочность половых связей должны быть лучше. Если хорош групповой опыт, то он хорош для каждого — на всех стадиях жизненного цикла, во всех жизненных ситуациях. Эти излишества часто идут вразрез с общественными вкусами и могут быть небезопасными для некоторых участников.

Вопрос об опасности является образцом полемики. Многие ведущие групп встреч и центров роста отрицают наличие какого-либо риска; они заявляют, что никогда не сталкивались с неблагоприятными воздействиями эмпирической группы. Пространный обзор литературы в 1970 году дает возможность сделать заключение о «наличии основания для широко распространенной проблемы среди непрофессиональных групп, заключающейся в травматическом эффекте группового тренинга» (32). Более того, нами обнаружено, что ведущие часто не подозревали о переживании некоторыми из участников негативных последствий группового опыта. Этот аспект заслуживает пристального внимания. Статья, описывавшая казусы, была настолько широко переиздана, что мы решили отказать в дальнейших просьбах включить ее в новые антологии. Средства массовой информации повсюду цитировали выдержки из исследования (к примеру, «Readers Digest» опубликовала обзор, озаглавленный «Группы встреч — опасность для вашего здоровья»). Были получены тысячи просьб о переиздании, многие из них, я убежден, от специалистов, радовавшихся оправданию своих опасений. Полученным при изучении несчастных случаев данным противостоит такое огромное количество предрассудков и предубеждений, что группы встреч сейчас представлены более опасными, чем я, будучи принципиальным сторонником расследования осложнений, могу в это поверить. Я убежден, что если ведущий хорошо подготовлен (как клинически, так и в групповой динамике), занимается проверкой участников до и в течение группы, достаточным образом информирует вступающих, чтобы они смогли сделать сознательный выбор участия, и разрешает членам группы идти собственным путем, то в таком случае групповой опыт будет совершенно безопасен и принесет ценные плоды.

Крайности, применяемые некоторыми из ведущих групп встреч, обернулись повышением волны критицизма, направленной без разбора против всей сферы. Несколько мощных промышленных корпораций отвергли свои программы развития человеческих отношений, инспекторы школ проводили избирательные кампании и выигрывали в них в значительной степени благодаря своей платформе, декларирующей недопущение тренингов сензитивности. Я встречал несколько насущных, хорошо продуманных программ для недавно интегрированных школ, от которых отказывались по весьма иррациональным причинам (в т. ч. часть родителей опасалась, что учащихся будут вынуждать раскрывать семейные тайны всему классу!). «The Congressional Record» поместил пламенную статью из 30 000 слов, критикующую тренинг сензитивности, уподобляя его большевистскому промыванию мозгов (29).