Читаем Групповые люди полностью

Известно даже немало фактов, когда замаскированные враги народа, вредители-двурушники в провокационных целях организуют подачу клеветнических заявлений на членов партии и под видом "развертывания бдительности" добиваются исключения из рядов ВКП (б) честных и преданных коммунистов, отводя тем самым от себя удар и сохраняя себя в рядах партии.

Разоблаченный враг народа, бывший заведующий ОРПО Ростовского обкома ВКП (б) Шацкий и его сообщники, пользуясь политической близорукостью руководителей Ростовского обкома ВКП (б), исключали из партии честных коммунистов, выносили заведомо неправильные взыскания работникам, всячески озлобляли коммунистов, делая в то же время все возможное, чтобы сохранить в партии свои контрреволюционные кадры".

— Вот, а ты говоришь, — обратился ко мне Никулин. — Твой Никольский уж точно оттуда подослан. И Лапшин с ним заодно. Я видел у него валютные рубли. Откуда у него валюта?

— Это один доллар у него, ему подарил американский ученый.

— Знаем мы эти подарки. Мне и тебе никто ничего подобного не подарит.

— Я вам приведу и еще некоторые доказательства, — между тем говорил генерал, вытаскивая из сумки две книжечки. — Это стенографические отчеты о судебных процессах над троцкистами. Если суммировать, то суть троцкизма состоит в следующем: в области внешней политики — союз с фашистами Германии и Японии для приближения войны с Советским Союзом, территориальное расчленение Советского Союза с отдачей Украины немцам, а Приморья — японцам, подготовка военного поражения Советского Союза в случае нападения на него враждебных государств и, как средство достижения этих задач, — вредительство, диверсия, индивидуальный террор против руководителей советской власти, шпионаж в пользу японо-немецких военных сил — такова развернутая Пятаковым, Радеком и Сокольниковым политическая платформа троцкизма.

В области внутренней политики: свертывание коллективизации, то есть развитие колхозов и совхозов только там, где есть достаточная материальная база и есть согласие крестьян объединиться. Вместо коллективизации Троцкий еще в двадцать пятом году выдвинул идею развития фермерских хозяйств, то есть фактически укрепление кулачества как класса. Заметьте, не полную ликвидацию, а поощрение капиталистических элементов в селе. Далее. Широкое развитие кооперации, узкий хозяйственный расчет на промьшшенньгх предприятиях, говоря сегодняшним языком, арендные подряды, договорные формы взаимодействия, частное предпринимательство, создание кооперативных предприятий, концессии и широкие связи с зарубежным капиталом…

— Простите, — перебил я генерала, — что касается внешней политики, то это полный бред, и это уже доказано историей, а вот внутренняя политика, предлагаемая троцкистами, совпадает полностью с тем направлением, которое разрабатывает наше общество сегодня, — и кооперацию, и фермерские хозяйства, и концессии, и арендные формы труда…

— Что и требовалось доказать! — захлопал в ладоши генерал.

— Наконец-то дошло, — захохотал Никулин.

— Что дошло? — удивился я.

— А то, что сегодня настоящий троцкизм внедряется повсюду, — шепотом сказал Никулин.

— Что же делать? — спросил я наивно.

— Бороться надо. Бороться и еще раз бороться, — сказал твердо Никулин. — Россия велика. Ой-ой, как велика. А ее умом-то не понять и аршином не измерить…

— У нас есть силы, чтобы спасти отечество, — сказал твердо генерал. — Конечно же, мы многое упустили, но шансы еще есть…

— Но вы же грузин, — почему-то выпалил я. Но Микадзе понял.

— Таковым себя не чувствую. Сумел, как и Сталин, преодолеть национальную ограниченность. Мы создали новый тип советского человека. И здесь я полностью согласен с Барбюсом: Сталин и есть первооснова этого нового человека, образец, как хотите это называйте. Но он не сбрасывал со счетов и национальный момент. Он и здесь вычленил главное звено — русское начало.

Помните: "Я подымаю первый тост за великий русский народ"? Это гениальный ход, гениальное вычленение главного звена. Именно поэтому сегодняшние россияне приняли Сталина как своего. Он для них не был грузином. Он был зодчим. Гением.

— А вы заметили, что сейчас даже водители "МАЗов" и чистильщики обуви убрали портреты вождя всех народов… — снова, должно быть, невпопад сказал я.

— Что ж, длительная пропаганда подействовала, — сказал с горечью генерал. — Народ не знает всей правды. Народу подсунули ложь, и он изменил свое мнение о вожде, которого убили как раз в годы уже намеченных грандиозных преобразований в стране…

— Что вы имеете в виду?

— А то, что вы сейчас бьетесь с одной паршивенькой колонийкой, а у Сталина был уже готовый план всю страну превратить в образцовую колонию, восемьдесят заводов уже были переведены на изготовление колючей проволоки, впервые в мире намечено было создать миллион двести подземных колоний — о, это необыкновенный замысел! О нем надо либо подробно, либо вообще не говорить…

— А что, Сталина действительно убили? — это Никулин спросил. — Расскажите хотя бы вкратце.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор