Грушенька и сын шейха (СИ)

— Почему мне должно быть стыдно? — Ракитина заметно грустнеет, но сохраняет горделивую осанку. — Я свободная девушка. Сама могу решать, как мне проводить свободное время.

— У Захара есть невеста, — информирую я Грушу. Не знаю, зачем это делаю. Наверное, хочется, чтобы ей стало так же больно, как и мне.

— Какая хорошая информированность, — шипит Ракитина, — если ты навел справки о человеке, с которым я хожу на свидания, значит тебе не все равно.

— Зато тебе все равно, если ты готова оказывать сексуальные услуги всем подряд.

Сам чувствую, что слишком давлю. От меня исходит негативная энергетика. Груша сжимается в комок под гнетом моей ярости. Лечу по проспекту, игнорируя все скоростные ограничения. Адреналин шпарит в крови.

— Я не должна перед тобой отчитываться. Ты меня послал несколько раз. Предъявлять претензии не имеешь никакого права, — в глазах Ракитиной блестят слезы.

— Имею право. Это аморальное поведение. Не думаю, что менеджер моего департамента может себе такое позволять.

— В понедельник напишу заявление на увольнение, — выплевывает девушка.

— Какого хуя ты вообще это сделала? — ору я и бью по рулю ладонями.

— Я хотела, чтобы ты ревновал, — задушенно шепчет Груша.

— У тебя получилось, но, честно говоря, сейчас я вообще не хочу тебя видеть, — выдаю я, чтобы уязвить побольнее, и у меня получается.

Ракитина закрывает лицо ладонями и начинает всхлипывать.

Сердце вздрагивает. Невыносимая пытка. Нужно побыстрее отвезти ее домой. Побыстрее убрать из своей машины. Чтобы не видеть такой несчастной.

— Я подозревала, что он твой шпион, это была проверка, — выкрикивает Ракитина, и я зависаю на этих словах. Смысл доходит не сразу. Потом бьет по голове обухом.

Резко притормаживаю и сворачиваю на мини-паркинг у супермаркета.

— Ты не собиралась этого делать? — вытряхиваю Грушу из ремня безопасности.

— Нет, конечно, — растирает злые слезы по щекам.

Резко тяну к себе на колени. Целую соленое лицо.

— Прости, мышка, что испугал. Я просто идиот.

Груша падает мне на грудь и ревет в голос. Изливает на мою футболку все свое напряжение. Что-то я конкретно пережестил. Запускаю руку под блузку, успокаивающе поглаживаю по голой спине.

— Все хорошо, малыш. Я больше так не буду, — уговариваю я девушку.

Глажу по волосам, целую в висок. По венам разливается вновь обретенное чистое счастье. Как будто кто-то воскресил моего умершего близкого.

Пересаживаю Грушу назад, как только она немного успокаивается. Разворачиваюсь в сторону своей квартиры. К черту все эти игры! Творим какую-то дичь и портим друг другу нервы.

На паркинге беру мышку на руки и бережно несу к лифту. Затихает в моих руках. Слышу, как громко бьется ее сердце.

Прижимаю Грушу к себе и некстати думаю, а кто все-таки победил?

Глава 41. Фото

Глеб Князев

Закидываю Грушу на кровать и нависаю сверху. Убираю с лица спутавшиеся волосы и невинно чмокаю в губы.

— За такие шуточки ты заслуживаешь наказания, мышка. Что мне с тобой сделать? Поставить на горох в угол?

Груша печально вздыхает:

— Не знаю, мне сейчас даже секса не хочется.

— То есть, ты хочешь сказать, что секс сейчас будет наказанием? — поднимаю пальцем за подбородок зареванное лицо, — хотя ты сейчас такая страшненькая, что я не уверен в своих возможностях.

В голубых глазах мелькает адское пламя, но в следующий миг они снова приобретают безмятежный вид.

— Хочешь, минет сделаю? — Груша невинно хлопает ресницами.

Закрываю глаза рукой и сдерживаю просыпающуюся ярость. Это же очередная провокация. Нужно быть хладнокровнее.

— Могу я узнать, где ты приобрела подобные навыки? — цежу сквозь зубы.

— Купила книжку, — ведет плечом Груша.

— Понятно. Филологи читают книжки, — не могу сдержать смешок, — теорию освоила, навыков не хватает? Как ты докатилась до такого чтива?

— Хотела, чтобы тебе было так же хорошо, как было мне, — проникновенно шепчет Груша.

— Ты хорошая и смешная, — нежно прихватываю нижнюю губу девушки, посасываю ее и развигаю зубы языком, целую не страстно, а изучающе. Отрываюсь от губ и смотрю в глаза, — ладно, сделаешь как-нибудь потом, когда я забуду эту историю.

— Потом? Как мне это понимать, Глеб? Ты предлагаешь мне отношения? — Груша цепко смотрит на меня и требует ответа.

— Мы могли бы попробовать, — неопределенно отвечаю я.

Откидываюсь на спину рядом с Ракитиной, но она не собирается сворачивать эту тему. Подползает ко мне и забирается на грудь. Непроизвольно кладу руки на ягодицы Груши.

— И что изменилось, Князев? Ты созрел для семейной жизни?

— Отношения не брак, Груша, — прямо смотрю ей в глаза, — надеюсь ты понимаешь разницу и осознаешь, на что соглашаешься?

— То есть, ты меня не любишь? — Ракитина обиженно поджимает губу.

— Не понимаю, как связаны любовь и брак, — бурчу я, — но я не готов давать тебе никаких клятв в вечных чувствах, мышка. Ты мне нравишься, я хочу проводить с тобой время.

— Любовь — это не то слово, которое ты используешь? — вздергивает бровь Груша, снова цитируя распутного Никколо.

— Ты очень умная девочка, мышка. Я не собираюсь вешать тебе лапшу на уши, но обещаю, что тебе будет со мной хорошо.