Грусть белых ночей

— Я вас в гостинице видела, — вдруг призналась молодая женщина. — У вас отдельная комната. А наши доцент и преподаватель в комнате вдвоем. Тоже руководят практикой.

— Вы с ними?

— С ними. Но живу в палатке. Со студентами. Лаборантов в гостиницу не пускают.

Дальше — полная неожиданность. Они познакомились, молодую женщину зовут Галей, и — главное — она из местечка, где он родился, бегал мальчишкой, учился до шестого класса.

У него даже мелькает мысль, что Галя посланец судьбы. Приехать в город, где прошла молодость, и вдобавок встретить человека, который ходил теми же, что и он, тропками, помнит березняки, дубняки, сосновые боры на песчаных взгорьях — он недавно повидал их снова, и они все чаще встают перед глазами. Высоцкий, не обращая внимания на то, что наступил вечер, расспрашивает о жителях местечка, об учителях, которые его учили, рассказывает, что знает о местечке сам, вспоминает различные истории, которые приключались с его жителями. Воспоминания взвихрили чувства, он говорит увлеченно, вдохновенно, шутит, сыплет остроумными словцами — хочет ей понравиться. Она тоже оживилась, по каким-то ниточкам установила его родословную — несколько его дальних родственников и теперь живут в местечке. Он еще рассказывает ей, что недавно там был — знает, что в окрестностях местечка открыли нефть, и хотелось посмотреть, как она течет. Они расстаются друзьями, условившись встретиться завтра, на этом самом месте. Галя придет с учебником, и они позанимаются английским языком.

Вечером, когда Высоцкий блуждает по улицам городка, сталкиваясь с группами молодежи, студентов с транзисторами, портативными радиоприемниками в руках, будто показывающих этим, что они минуты не могут прожить без музыки, он не осуждает их, не насмехается, как прежде; его самого как бы подхватила волна, звеневшая в душе неслышной музыкой. Он будто почувствовал себя молодым, сильным, беззаботным, как вот эти студенты, у которых все впереди.

Ему хотелось побыть одному, и, дойдя до моста через Припять, он перешел его, спустился с высокой шоссейной насыпи, лугом побрел вдоль реки. По шоссе мчатся машины с зажженными фарами, сверкает огнями город, кажущийся отсюда, с левого берега, огромным и многоэтажным.

Высоцкий поймал себя на ощущении, будто давным-давно знаком с молодой женщиной, которую встретил в парке и доверие которой с такой страстью стремился завоевать. Ничего еще не случилось, нет никаких особенных признаков близости, а в душе будто поют соловьи. Может, он и ехал сюда, предчувствуя эту встречу, надеясь на нее, и поэтому с такой легкостью окунулся в водоворот неосознанных, но сильных и заманчивых влечений.

Он блуждает до полуночи. От реки направляется к сосняку, который в полумраке, вырисовывается темными купами, и, пройдя лугом версту или две, снова поворачивает к шоссе. Тепло, тихо, пахнет отавой, аиром, другими запахами тронутой осенним увяданием земли; нескошенная трава, на гривки которой он иногда набредает, сухая, неросная, мягко шелестит под ногами; в неярком свете сентябрьских звезд причудливыми кажутся приземистые стожки и копны недавно скошенной отавы.

Он снова ловит себя на чувстве, будто в какой-то другой жизни вот так же блуждал по лугу под сентябрьским небом, вбирал в себя запахи привядших трав, слушал приглушенный, смягченный расстоянием гул машин, проносившихся по шоссе, издалека смотрел на огни вечернего города. Он знал, что не забудет этого вечера. Что-то с ним происходило — будто вырастало из глубины существа, из тайных уголков души, сливаясь с землей, звездным сентябрьским небом, огнями заречного города.

Вернувшись на шоссе, Высоцкий дошел до деревушки, на остановке сел в автобус и вернулся в город.

VI

Высоцкий едва дождался четырех часов — на это время было назначено свидание с Галей, — ходил из угла в угол по комнате, брал книгу, тотчас же откладывал ее в сторону, курил, наблюдал за плодоовощной базой.

И вот он снова с Галей, на той же скамейке, сидит и смотрит на парк, на Припять, на буксиры, белые пароходы, на еще по-летнему подернутые дымкой заречные дали.

Давно, должно быть с того далекого времени, когда выехал из городка, Высоцкий не чувствовал себя так. Будто вернулась молодость: им владеет приподнятое, радостно-напряженное настроение, взвихренность чувств. Галя явилась как посланец полузабытой юности, властно зовущей в заманчиво-тревожную неизвестность.

Однако трезвый голос как бы предупреждает: терять головы не стоит, что было, не вернется. Молодой женщине он интересен потому, что она рвется к жизни, которую он уже изведал.

Что ж, он постарается не терять головы.

— Откройте учебник и читайте текст, — будто приказывает Высоцкий. — Там, где вчера остановились.

У нее неплохое произношение, цепкая память. Запомнила много слов и сейчас легко чувствует себя на странице, которая еще вчера казалась китайской грамотой.

Высоцкий смотрит на землячку, не скрывая удивления.

— С вашими способностями английский язык можно выучить за год, — говорит он.

— Я так хочу выучить хоть один язык! — восклицает она. — Но нет времени.