Грусть белых ночей

Строй все ближе. Отчетливее, громче бьют барабаны. «Психическая атака!» — мелькает в сознании растерянного Мелешки.

Впереди три фигурки с флажками. За ними в струнку — ряд барабанщиков.

В этих солдатах, одетых в френчи зеленого цвета, что-то необычное. Чем-то отличаются они от финских пехотинцев, которых не раз приходилось видеть Мелешке.

Мелешка в замешательстве. Почему-то не пугает четкий слаженный строй, который вышагивает от самого леса. Даже стрелять не хочется. Разрушать дивный строй, наподобие праздничного парада. Но длинную очередь он все же даст.

Проходит несколько секунд, и строя как не бывало. Снова бешено бьют по пятачку минометы, пушки. Взрывы частые, плотные: спереди, сзади, в самой реке. Василю и головы нельзя поднять. Вдруг сильный, как громовой раскат, гул перекрывает взрывы. Мост через реку встает на дыбы, на глазах разламывается на несколько частей, медленно оседает в воду. Взорвали, или, возможно, сам от детонации взорвался. Фугасы заранее были подложены.

На пятачке — сущий ад. Воет, рвет, жжет землю. Несколько батарей нацелено на неширокий, голый плацдарм. Каждую секунду убивает, ранит солдат в их неглубоких, временных окопчиках. Здесь еще пострашнее, чем было когда-то тем, кто оказался перед бронеколпаками.

Василь осознает полнейшую свою беспомощность. «Убьют», — думает он. Хорошо, если бы ранило. Как Николая Прокопчика. Прокопчику повезло. Но рана у Василя есть. Сколько раз может ранить? Четырежды осколки ударили по каске, а четвертый ущипнул и плечо. Еще хорошо, что осколки. Пуля могла бы пробить каску. Трудная война. Техники много. Как убережешься от смерти, если каждый метр земли неоднократно взрыт миной, снарядом. Нет числа пулям. Если техника и дальше будет так развиваться, людям вовсе надо отказаться от войны. Война стала какой-то сплошной бойней. Сечет, рвет на куски всех, кто второпях притаился на пятачке жесткой, неласковой земли, — смелых и трусливых, видавших виды сержантов с медалями и орденами и одетых в новые гимнастерки желторотых молокососов. Уцелеть в таком бою — чудо.

Жаль матери, думает Василь. Клима убило, теперь его убьют. Женскими руками, без отца, поднимала мать сыновей. Останется и теперь без мужской поддержки.

Из-за продолговатого кирпичного строения выползает танк. За ним — второй. Покачиваясь и взревывая моторами, уже три, четыре танка устремляются к берегу.

Танки по, виду немецкие. За танками цепочка полусогнутых солдатских фигурок.

Увидев танки, Мелешка весь напрягается. «Дегтярева» оставляет напарнику и ловко, как ящерка, выскользнув из окопчика, ползет навстречу танкам. Продвигает впереди себя две большие тарелки противотанковых мин. Сначала перебрасывает мины вперед, затем подтягивается сам.

Те самоходки, что на берегу, и остальные — из-за реки — в упор бьют по танкам. Сотрясаясь всем железным телом, танки изрыгают огонь. Из облаков дыма то и дело вылетают сверкающие снопики огня. Не разберешь, чьи осколки с фырканьем пролетают над головой — свои ли, чужие.

Мелешка ползет. Уже не таится. Как всегда в минуты опасности, действует толково и расчетливо. В яром поединке между стальными коробками танков и самоходок нет никому никакого дела до мизерной фигурки, которая, затаиваясь в воронках, приникая к земле, пробирается все ближе и ближе к огненному пеклу. Горит земля, трескаются камни, свертывается в узлы, плавится железо, а мизерный в этом жутком хаосе, в грохоте, дыме, огне человечек упрямо ползет к своей цели.

Мелешка уже в нескольких шагах от железного страшилища. Танк кажется огромным. Таких танков Богдан еще не видел. Наверное, «тигр». Когда танк вздрагивает от выстрела, от его ствола-хобота точно отделяются яркие мотыльки.

По танку, выдвинувшемуся вперед значительно далее остальных, прицельно бьют самоходки и пушки. Огненные снопы рикошетом полосуют башню, лобовую броню. Вспыхивает одна самоходка, вторая. Как бочки с керосином. Дым густой, черный. Наверняка расстрелял их этот самый «тигр».

Мелешка преисполнен злости. Подсознательно, интуитивно чувствует: дальше танк не пойдет. Иначе подставит борт пушкам, все ожесточенней бьющим из-за реки. Разворачиваться будет «тигр».

Мелешка подползает к танку сзади. Подсовывает железную тарелку под самый трак. Вторую ставит несколько дальше. Согнувшись, торопливо прыгает в воронку. Взрыв почти в то же мгновение. Танк окутывается дымом; когда дым рассеивается, видно: гусеница растянулась, страшилище окаменело...

Через полчаса танковая атака повторяется. Три уцелевших танка выползают с левого фланга, поближе к взорванному мосту.

Пятачок оживает. Оглашается беспорядочным автоматным, пулеметным треском. Бежать некуда — позади река. Василь строчит короткими автоматными очередями. Хорошо видно, как падают, словно подкошенные, фигурки солдат. Некоторые так и не поднимаются.