Грусть не для тебя

Я знала Итона с четвертого класса, он переехал в наш городок в середине учебного года. В таких случаях всегда начинается ажиотаж, потому, что все прямо трепещут от волнения при мысли о новеньком. Я хорошо помню его первый день в школе. Наша учительница, миссис Биллон, положила руки на его худенькие плечики и сообщила:

— Это Итон Эйнсли. Он приехал с Лонг-Айленда. Давайте с ним поздороваемся.

Когда все мы сказали: «Привет, Итон», — я задумалась, где находится этот его остров [1]— в Тихом океане или в Атлантическом — и почему у мальчика, который жил в тропиках, такая бледная кожа и светлые волосы. Я представила себе, как Итон бегает полуголым и трясет ветки, чтобы раздобыть себе кокосов на завтрак. Может быть, его спасла поисковая экспедиция? Может быть, его отдали на воспитание какой-нибудь семье в Индиане? И вообще, может быть, его впервые одели, как всех? Я заподозрила, что для него, наверное, сущее мучение все эти условности.

На перемене Итон сидел в одиночестве возле спортивного городка и что-то чертил на земле палочкой, а мы все бросали любопытные взгляды в его сторону. Остальные были слишком застенчивы для того, чтобы заговорить с новичком, но я взяла с собой Рейчел и Аннелизу, и мы втроем подошли к нему.

— Привет, Итон. Меня зовут Дарси. Это Рейчел, а это Аннелиза, — смело сказала я, указывая на своих робких подруг.

— Привет, — ответил Итон, искоса глядя на нас сквозь стекла своих огромных круглых очков.

— Ты ведь приехал издалека? — спросила я, переходяпрямо к делу. Мне хотелось узнать все о его экзотическом прошлом.

— Нью-Йорк примерно в восьмистах милях отсюда. — Он четко произносил каждое слово, и слова звучали как-то уж очень аккуратно. Вовсе не так, по моему представлению, должен был говорить островитянин.

— Нью-Йорк? — Я смутилась. — Но миссис Биллон сказала, что ты жил на острове.

Итон и Рейчел обменялись насмешливыми взглядами — потом они частенько так делали, когда у них был повод гордиться собой.

— Что смешного? — возмущенно спросила я. — Она же действительно сказала, что ты жил на острове. Правда ведь, Аннелиза?

Аннелиза хмуро кивнула.

— Лонг-Айленд, — в унисон сказали Итон и Рейчел с одинаковыми усмешками.

Ну и что? Я все равно ничего не поняла.

— Лонг-Айленд — это район Нью-Йорка, — сказала всезнайка Рейчел.

— Да. Конечно. Я так и знала. Просто не расслышала, что миссис Биллон сказала именно Лонг-Айленд, — соврала я. — Так ведь, Аннелиза?

— Да, — сказала Аннелиза. — Я тоже не расслышала.

Аннелиза никогда никого не выставляет дурой. Это огромный плюс. И еще она всегда готова поделиться. К слову сказать, в тот день на мне были ее розовые босоножки.

— Лонг-Айленд находится в восточной части штата Нью-Йорк, — продолжал Итон. Его снисходительный менторский тон ясно дал мне понять, что он не поверил, будто я недослышала. Мне это очень не понравилось, и я мгновенно пожалела, что попыталась быть любезной с новеньким.

— И чего ж ты оттуда уехал? — резко спросила я, подумав, что для него было бы лучше остаться на своем дурацком острове.

Он сообщил, что его родители развелись и мама, уроженка Индианы, вернулась на родину, к своим. Трудно было назвать это захватывающей историей. Аннелиза, у которой тоже развелись родители, спросила, живет ли его отец по-прежнему в Нью-Йорке.

— Да, — сказал Итон, переводя взгляд на свои каракули на земле. — Я буду видеться с ним летом и по большим праздникам.

Я могла бы его пожалеть — развод родителей, как мне кажется, это худшее, что может выпасть на долю ребенка; ужаснее может быть только необходимость носить парик после лейкемии. Но трудно сочувствовать тому, кто минуту назад выставил тебя на посмешище лишь из-за того, что ты не знаешь каких-то пустяковых географических фактов.

Рейчел сменила тему разговора и начала расспрашивать Итона про Нью-Йорк, как будто это была ее идея — подойти к новенькому. Они болтали о Музее искусств, Международном торговом центре, здании конгресса и о других местах, где побывал Итон и о которых читала Рейчел.

— В Индианаполисе тоже есть небоскребы и музеи, — сказала я обиженно. Итон явно был из числа тех неприятных персон, которые то и дело говорят: «А вот у нас…» Так что я увела Аннелизу играть в квадрат — пусть эти двое корчат из себя невесть кого.