Грустная азбука

– Возможно она нравилась тем, кто ходил по мощёным дорожкам среди ненастоящей травы, любуясь, недавно выведенными животными. Но случилось несчастье. Из-за больших объёмов производства и возросшей численности существ собралось много мусора, а, когда стали менять канализацию в масштабах всей реальности, появились горы старых труб. В Главной зоне не было места для грязи, которую её обитатели произвели. Министерства приняли решение занять отбросами пещеры, последнее, что осталось у ненужных животных, полагали, что они или умрут, или съедят отходы.

– Съели?

– Мелкие существа, вроде ползунов и грызунов, сожрали почти всю грязь внутри труб, а те, что покрупнее, летуны и прыгуны, слопали самых мелких, заболели, но не погибли, а сделались вялыми, малоподвижными. Производители кормов обрадовались, они и раньше, для экономии, втихаря добавляли в корм перемолотое вместе с костями мясо ненужных, но для этого приходилось их ловить, а теперь те сами шли в руки. Когда вы берёте в рот комочки, которые хорошо пахнут и приятны на вкус, невозможно разобрать из чего они сделаны.

– У нас также с салями, например, или с пельменями…

Пока учёные разбирались в причинах смерти супер особей, отравились почти все. Умер алфавит и все сочетания и перестановки из букв, погибли, даже, министры и конферансье, а они-то считали, что едят лучшую пищу. Остались те, кто, не имея денег, не мог покупать корм, да и не хотел. Бедные ели то, чем питались предки, а они всегда могли отличить здоровую живность от больной.

– Кроме вас, удалась уцелеть ещё кому-то?

– Есть такие. Потомки старых родов, не выводились искусственно, поэтому невольно сохранили то, что было у предшествующих поколений, что не изменяли учёные.

– Как же вы собираетесь существовать дальше?

– Могу открыть твою тайну? – помявшись, спросило «А» у «Б», – в её реальности, возможно, это не считается уродством.

– Валяй, – ответило «Б».

– У нас есть такое понятие, как атавизм, то есть появление у особи признаков, унаследованных от дальних предков.

– У нас тоже есть такое понятие.

– Так вот, «Б» унаследовало от какого-то пра прадеда пол самца, причём не современного, которому право иметь секс продали учёные, а настоящего. У нас это называется уродством, преследуется по закону, ещё поэтому «Б» скрывалось от других особей.

Наташа посмотрела на него с уважением.

– В нашей реальности индивидуумам с настоящим полом самца тоже приходится, иногда, трудно, а вы? – обратилась она к «А», – что унаследовали?

– Ничего. И моё существование не имеет смысла.

По безнадёжным нотам в фразе Наташа заподозрила депрессию.

– Мне кажется, – бодро продолжила она, желая поддержать собеседника, – теперь открываются новые возможности…

– У меня их нет, – грустно констатировало «А», – мой товарищ хочет найти существо с атавизмом по линии самки, чтобы у них были дети, и не вымерли бы окончательно особи, которые считали себя умнее природы, а конец их наступил так нелепо.

– Чего же ждёт «Б»?

– Не хочет бросать меня.

– А почему ты не пойдёшь с ним?

– На что я способно без пола? Что умею? Выводить новые сорта растений, ненужные больше нашей реальности. Я должно отпустить «Б». Видишь, пачка сигарет со специальной травой, их придумало министерство наслаждения для тех, кто ел корм, менял пол, рожал искусственных детей, транслировал в мозг или принимал лживые мысли. Для нас, не изменённых особей, такая сигарета – смерть.

«А» чиркнуло чем-то, вроде зажигалки.

– Не делай этого, – крикнуло «Б».

«А» втянуло в себя ароматный дым, в лице мелькнуло секундное удовольствие, потом тесто лица распухло, глаза-виноградины выскочили из него, как пробка из бутылки, особь свалилась с трубы сначала на колени, будто прося прощение за что-то, потом растянулась на траве.

Наташа наклонилась. Нет, помочь было нельзя. Бело-жёлтый лаваш лица становился серым. Ручки-лапки лежали на груди неподвижно.

Не ожидала она такого горького окончания знакомства с чрезвычайно симпатичным ей организмом.

Сколько просидела около погибшего, не заметила, оглянулась, «Б» не было рядом, увидела удалявшуюся спину. Минута, две, фигура исчезла за горами мусора.

В крепком торсе, угадывавшимся под несуразным комбинезоном, в упрямо наклонённой вперёд голове, твёрдой походке было такое, что Наташа подумала с уважением:

«Пропал», а не «Пропало», «Ушёл спасать свою реальность».

Издалека раздался голос, командир судна объявил о снижении.

Вход в пещеру, мятая трава и ржавая труба не исчезли, а просто отъехали в сторону и растворились. Женщина вернулась из мира грустной азбуки в удобное кресло. Пассажиры пристегнулись, отец усадил сонного мальчика рядом с собой.