Грустная история Васи Собакина

Я на цыпочках приблизился к ее комнате и осторожно заглянул — внутри никого не было. Кровать застелена, одежда разбросана по полу. Значит, милая дочка дома не ночевала… Скорее всего, снова зависла в каком-нибудь своем ночном клубе: быстро переоделась после института и свалила, пока меня не было дома. Воспользовалась, негодница, тем, что мамашка укатила в отпуск, вот и отрывается по полной. Ладно, это нам на руку. Но как быть с Верочкой? Как бы повежливее ее выпроводить утром? Не устраивать же семейный завтрак!

Пока я размышлял, Верочка вернулась из ванной. И, надо признаться, она была так хороша и соблазнительна (наряд Евы ей очень к лицу), что я сразу потянул ее в кровать. Ну, а дальше — сами понимаете…

В общем, до утра мы так и не уснули. В семь часов я вызвал такси, усадил в него Верочку, дал шоферу денег и приказал отвезти девушку домой. Мужик понимающе хмыкнул и кивнул…

Такси мигнуло фарами и скрылось в предрассветной мгле, а я потрусил домой — бриться и собираться на работу. Любовь любовью, а служебные обязанности еще никто с меня не снимал. И выполнение заказа не отменял.

Глава шестая

В курилке ко мне сразу подрулил Славка.

— Ну, как она?

Я только махнул рукой — нет слов, одни эмоции! Причем исключительно положительные.

— Видок у тебя весьма потрепанный, — констатировал друг.

— Ты сам не лучше! — огрызнулся я.

— Художника каждый обидеть может… — жалобно протянул Славка.

Выглядел он, по правде говоря, намного лучше меня — вот что значит опыт! А я как увидел в зеркале утром свою бледную, помятую физиономию, так сразу решил — все, больше ни грамма! Почти год держался, и на тебе, сорвался. Однако надо было признаться, Верочка стоила мессы — показала, что значит по-настоящему страстная женщина. Права все-таки русская пословица про чертей в тихом омуте. Рогатые оказались еще теми самыми — ужасно активными и ненасытными.

— Ладно, художник, — примирительно произнес я, — пошли работать, а то шеф вызовет и вставит по самое не балуй за трудовой пофигизм и служебное сачкодавство.

И как в воду глядел. Только сел за комп и стал прикидывать, как бы получше реализовать вчерашнюю Верочкину идею, как затренькал телефон:

— Бобиков, к шефу! — привычно рявкнула Людочка.

— Бобикова нет, вместо него Собакин, — схохмил я.

— Мне однофигственно, кто из вас придет, — ответила Людочка, — но чтобы у шефа были через минуту!

— Хорошо, придем, причем оба.

Вот, накаркал, блин… Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо, не поминай черта всуе… Или все-таки бога? Неважно, главное, что появилась проблема — начальство, как правило, вызывает на ковер, чтобы как следует пропесочить или загрузить внеплановой работой. И то, и другое весьма плохо.

Шеф был явно чем-то озабочен.

— Собаков…

— Собакин, — привычно поправил я.

— Да, Собакин… Как там дела с нашим заказом? Есть идеи?

— Есть, — кивнул я, — основная концепция разработана, осталось только уточнить кое-какие детали, отшлифовать кое-что по мелочам… В частности, поработать над цветовым решением фона и размером шрифта…

Далее я минут пять красочно описывал шефу, как идея с кошечкой будет выглядеть в реале: маленькая, прелестная киска (а еще лучше — белоснежный персидский котенок), вытянув лапки, трогательно лежит на ослепительно белой бумаге, раскиданной в художественном беспорядке по дивану… Чудо, а не картинка! Просто умиление. Конкуренты умрут от зависти, повесятся на первом же столбе.

Пал Палыч слушал молча, лишь время от времени рассеянно кивал. Чувствовалось, что его мысли витают где-то совсем в другом месте, причем очень далеком. Наконец я закончил.

— Ну что, в принципе, мне все нравится, — согласился шеф, — давайте, работайте, рисуйте. Но на всякий случай придумайте еще пару вариантов. Сам знаешь, какие привередливые бывают клиенты…

Я знал — редко когда заказчик брал работу с первого раза, приходилось по несколько раз доделывать и переделывать. Поэтому мы обычно предлагаем на выбор два-три проекта, из которых дотошный и капризный клиент выберет какой-нибудь один. Или не выберет никакого — не понравится, и все тут. И тогда нам придется начинать все сначала… Но это крайний случай, о нем даже думать не хочется. А так после небольшой доработки проект обычно утверждался, и мы получали свои деньги.

— Вот что, Собакин, — шеф вылез из-за стола и прошелся по кабинету, — я улетаю на несколько дней в Турцию… На симпозиум по рекламе. Так что постарайтесь к моему приезду все закончить, чтобы показать готовый макет заказчику. Понял?

Я, конечно, кивнул. Как не понять — все ясно, гражданин начальник, сделаем! Партия сказала — надо, комсомол ответил — есть!

А сам подумал: шеф, значит, получил уже свой кусок бабла и укатывается за границу. На симпозиум он едет, как же! С новой любовницей на курорт — отдохнуть и поразвлечься. А может, и деньги в заграничный банк положить — на всякий пожарный.

А мы, выходит, остаемся на время без руководства… Свобода, полная свобода! Можно приходить на работу, когда захочешь, уходить, когда вздумается… Красота! Пал Палыч между тем продолжал: