Грустничное варенье

Вот похититель бросился в проулок и пересек двор, окруженный трехэтажками и весь увешанный сохнущим на веревках постельным бельем. Он ловко подныривал под простыни, и Лара повторяла этот трюк, но внезапно один из пододеяльников соскользнул с веревки прямо на нее. Она беспомощно забарахталась, сдернула и отшвырнула его, не слушая хозяйского гневного вопля. Но время было упущено, она увидела, как спина парня мелькнула далеко впереди. Лара, подгоняемая ужасом того, что вот-вот потеряет его, понеслась дальше.

После этого двора начался большой пустырь, заросший полынью и тысячелистником, а за ним тянулись унылые ряды гаражей и контейнеров. Она заметила, как парень забегает в один из них, и, воодушевленная, пустилась следом. Через полминуты Лара была на месте и без лишних раздумий заскочила внутрь.

Вор не ожидал, что она настигнет его. Он уже развязывал тесемки рюкзака, желая проверить добычу, когда Лара появилась на пороге, и за ней громыхнула тяжелая железная дверь. Болтающаяся под потолком лампочка вздрогнула, и по стенам закачались тревожные желтые тени.

– Верни мне мой рюкзак, ты!

От неожиданности парень мягко, пружинно осел, отступая в тень, и этим снова напомнил зайца. В левой руке он держал рюкзак, внутрь которого так и не успел заглянуть, а правой пошарил на полке стеллажа, и в ней нехорошо блеснул ножик.

Лара быстро оценивала ситуацию, и то, что Лиля когда-то назвала эмоциональным рентгеном, заработало на полную мощь, так что голова чуть не взорвалась от напряжения и яркости. «Страх быстро рассеивается, это оттого, что я одна и выгляжу неопасно, а у него нож… Но агрессии немного». Силы и впрямь были неравны. Но уйти она все равно не могла.

– Отдай, и мы разойдемся по-хорошему. Я не хочу проблем, тебе они тоже незачем. Просто для меня рюкзак важен, а для тебя нет. Он стоит копейки, много ты за него не выручишь.

– Насколько важен? – парень сделал пару шагов вперед, встав под лампочкой.

На вид ему было не больше восемнадцати. Коренастый, с довольно спортивной фигурой – видимо, именно регулярные тренировки позволили ему так быстро убегать от нее. Леденцово блестящие, облизанные тонкие губы, лоб и щеки, густо покрытые воспаленными прыщами, кое-где в засохших кровавых корочках. Вокруг парня начинало клубиться что-то красное, с грязным опасным привкусом. Лара содрогнулась от страха и отвращения, но все же ответила:

– Очень важен.

– Ну тогда гони бабло.

– Я… у меня ничего нет, – растерялась она, с безумной надеждой шаря по карманам. – Вот…

На ее вспотевшей ладони лежали три монеты, на которые в сумме можно купить разве что жвачку. Парень осклабился. Его взгляд соскользнул с Лариной руки на грудь, все еще неровно волнующуюся от долгого бега, с капелькой пота, которая медленно катилась все ниже и ниже в трепещущую ложбинку, пока не скрылась за вырезом майки. Алая дымка его ощущений стала наливаться и густеть, обозначая ничем не сдерживаемую похоть.

«Только не это», – успела подумать Лара.

– Девкам всегда есть чем заплатить… – он неторопливо, вальяжно направился к ней, пугая все больше. – Мы с тобой сейчас повеселимся. Раздевайся.

Понимая, что убедить не получится, она покосилась на дверь. Бежать! Это было бы логично и даже просто – вряд ли он погонится за ней. Но тогда урна с прахом Лили останется в этом гараже. И все будет хуже, чем просто кончено.

Не давая себе возможности передумать, Лара кивнула. Все это неважно, просто нужно отключить голову и переживания и сделать…

Она стиснула зубы и отступила на шаг, чтобы избежать близости парня: какая щепетильность, учитывая, что сейчас произойдет! Решительно потянула вниз «молнию» джинсов. В установившейся тишине этот звук показался ей самым пошлым и омерзительным из всего, когда-либо слышанного.

Все внутри нее корчилось от ужаса и стыда, она готова была молить, ползать на коленях, торговаться. Но вместо этого заторможено, скованно стянула одну штанину, другую, аккуратно сложила джинсы пополам и оставила на старом деревянном ящике от овощей. И замерла. Майка и трусики – вот и все, что у нее осталось. И решиться снять их было сложнее, чем джинсы.

Лара умоляюще взглянула на парня, но споткнулась о его остервенело-лихорадочное зарево вожделения, в котором стремительно растворялись последние капли осторожной недоверчивости. Заметив, что она застыла, парень снова подошел вплотную:

– Что задумалась?

У него уже не было ни ножа, ни рюкзака. Рука легла на Ларину грудь и грубо стиснула, а вторая моментально оказалась между ног. Липкую подрагивающую ладонь от ее заледеневшей плоти отделял только лоскуток хлопка. Лара испугалась, что ее сейчас вырвет, и взбрыкнула, начала отбиваться, отбрасывать его руки, извиваться. Но парень оказался очень сильным.