Грустный клоун

«Подумаю» — это почти «да»! Нихрена себе, Игошин, как ты умеешь! Надо срочно вызывать Газель и паковать ее вещи, пока не передумала! В моей голове уже завертелись новые схемы, а в глазах зародился дьявольский огонек. Охренеть, как круто я скоро заживу!

Глава 7

Сейчас буду хвастаться, ведь в жизни великого Игошина наступила белая полоса, правда, с мелкими коричневыми крапинками, в лице Феди Петренко. У нас громадное счастье, мегеру Ирину Ивановну призвал Сатана и она от нас отчаливает в какую-то другую организацию, а это значит, что место первого зама Аркадича теперь вакантно, он уже объявил, что будет присматриваться, кого из нас можно поставить на эту должность. Кого, кого? Конечно, молодого, талантливого и шустрого Игошина, вот только Федя Петренко считает совсем по другому. У нас давно идет негласная война с этим лизоблюдом, потому что мы конкуренты абсолютно во всем, начиная с мелкого, гномьего роста. Только я фантасически красив и коварен, а этот огрызок в широких штанах на лямках и дедушкиных сандалетах, страшила та еще. Вечно сальные волосы, сальный взгляд, пухлые короткие пальчики, а при этом гонора, как будто какой-то Аполлон, хотя уродец выше меня всего на пять сантиметров. Зато у него феноменальная способность целовать с разбега жопу Аркадича и воровать мои чертежи. Решил все качественно обмозговать и прихлопнуть этого рыжего таракана. Пока не могу бросить все силы на устранение Петренко, всю свою энергию трачу на завоевание Миледи.

Начиная с вечера, проведенного у Зуевых мы еще немного сблизились. Кстати, хотите прикол? За Майкины кудри мне даже не влетело. Как и советовал Леха, мы с Алиной свалили очень быстро, предварительно убедившись, что мелочь спит лицом к стене. Зуев хоть и тупой, но рыцарь, благородно взял всю вину на себя, быстро уложил Машку спать, а на следующее утро, пока она все еще дрыхла, растормошил Майку пораньше, чтобы сделать вид, что она подстриглась, пока он пил кофе. Говорит, крик стоял на весь дом и теперь я должен ему вечер в баре. Да пожалуйста, это лучше чем стать персоной нон грата в их доме, а Лехе Машка все равно ничего не сделает, у нее иммунитет к его косякам. Но Алина за меня переживала, несколько раз спрашивала о том, какое меня ждет наказание. Как обычно, никакое! Я ж не благородный, нафиг оно мне надо, потом останусь без гречки и котлет!

Завоевывать Андоленко сложновато, но мы справимся. Определенно есть движение вперед, Алина больше рассказывает о себе, иногда даже шутит, расспрашивает меня о всякой всячине, но вот с остальным беда. Между нами стоит железный барьер, который сдвинуть пока никак не получается, Миледи очень холодная и это не тот вид неприступности, который хочется сломать, меня не покидает ощущение, что мы пассажиры, которые сели в одно купе и нам приходится о чем-то разговаривать, чтобы не ехать в тишине. Не понимаю, она в принципе такая или только со мной, потому что я ни разу не видел, чтобы она разговаривала с животом или хотя бы его трогала. Помню, Машкина рука вообще была, как приклеенная, Соколовская постоянно гладила пузо, все время рассматривала его в зеркало, что-то постоянно бубнила, моя же, только переодически вздыхает, грустит и плачет, хотя может до конца еще не врубилась что происходит, потому что на живот намек совсем маленький, он только-только начал выпирать и если бы я очень внимательно не рассматривал измения, так бы ничего и не заметил.

А сейчас про мой самый гигантский успех. Вчера притащил Миледи в свою квартиру, показать, где она скоро будет жить, ей вроде все понравилось, а когда Андоленко очередной раз словила гормональную тоску и поникла, я потянулся к ней, чтобы как то поддержать ее и обнять. И знаете что? Она не вырывалась! Это прикольное чувство физического тепла и какой-то нежности меня вообще зарядило по полной! Я, наверное, впервые ощутил себя каким-то мужественным рядом с ней. Это тоже очень прикольное, новое чувство! В общем, решил что мы двигаемся медленно, но довольно неплохо, по сравнению с тем, что у меня недавно было, это вообще удивительная удача.

А вот сегодняшний день меня немного подвел. Гадский Федя Петренко захотел набить себе очков перед Аркадичем и решил помочь девчонкам перекрыть косяки перед закрытием плана. Такого позволить ему я не мог, пришлось оставаться вместе со всеми сверхурочно, а я такое очень не люблю. Мог бы просто отвезти Андоленко домой, а вместо этого чертил какую-то примитивную фигню в промышленных масштабах, потому что кое-кто на работе только красится и собирает сплетни. Но зато у Петренко не получилось сыграть в Д’Артаньяна.

Освободился я только к девяти и встрял в такую пробку на своей свеженькой, роскошной красотке (спасибо Лехе), что проще было бы лечь спать прямо в машине, было ощущение, что мы вообще не двигались. Ближе к двенадцати я уже был зол, как маленькая собака, не знаю, что за апокалипсис творится впереди, что мы никак не можем его проехать, но я уже просто мечтал выбраться из потока.