Грузия. Этнические чистки в отношении осетин

«Пусть живут, но ведут себя тихо» уже было неактуально. Косвенно далекоидущие планы грузинского националистического руководства по очищению территории Грузии от «чужеродного элемента» подтверждались время от времени произносимыми там и сям речами, например, в выступлении Н. Натадзе (лидер «Народного фронта» Грузии, наиболее реакционное крыло националистического движения в Грузии. – И. К.) на пресс-конференции в Комитете защиты мира в Москве в начале февраля 1991 года: «В грузинских кругах с ярко выраженным национальным мышлением всегда существовало совершенно определенное отношение к осетинам в Грузии. А именно: осетин надо всячески лелеять, всячески содействовать им в культурном и политическом развитии. Почему? Конечно, не просто из гуманных соображений. Потому что мы должны хранить у себя резерв, который в случае необходимости – а такой случай непременно появится – восстановит осетинские позиции в настоящей Осетии, которая сегодня именуется Северной Осетией. Вы знаете, как там трудно приходится осетинам, вы знаете, какое там засилье русского элемента. Мы хотим, чтобы осетины там держались крепко, мы хотим, чтобы они восстановили свои позиции и не денационализировались там. Мы всячески пытаемся, чтобы у осетин была осетинская школа – не такая типовая школа, которая называется осетинской, а где в действительности обучение ведется на русском языке. Мы боремся за настоящую осетинскую школу. Поколения воспитаны в неведении, что это земля – не Осетия. Это какая-то часть Грузии, которая никогда не была отдельной единицей – ни экономически, ни политически, ни культурно. Почему должна быть эта территория переименована в Осетию? Там живет коренное грузинское население испокон веков, а осетинское население пришло туда в основном во второй половине XIX века».

Получалось, что 115 тысяч беженцев отправились из Южной Осетии и Грузии в Северную Осетию, терпящую бедствие денационализации на почве засилья русского элемента. Ведь, как считал Звиад Гамсахурдиа, «надо еще доказать, что они беженцы. Они просто эмигранты». Грузины в странной степени обеспокоились уровнем национальной культуры в Северной Осетии. Даже Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II в дни, когда бои шли на улицах Цхинвала, писал об этом Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II: «Ваше Святейшество, мне хочется, чтобы Вы знали, что этнического конфликта в Грузии нет. Культурная автономия осетинского народа в Грузии весьма высока. Ведь ни для кого не секрет, что уровень национального просвещения и национальной культуры в СО АССР гораздо ниже, чем у осетин в Грузии». Снова приходят на ум известные слова про викингов и создавший их северный ветер.

А пока братская Северная Осетия «с низким уровнем национального просвещения и культуры» спасала бежавших от истребления высокоразвитыми грузинами стариков, женщин и детей из Южной Осетии. При этом Католикос-Патриарх всея Грузии не сказал ни слова протеста против десятков тысяч трагедий, сотворенных его соотечественниками. Зато издал более чем красноречивый указ, как нельзя больше подходивший политике Звиада Гамсахурдиа, которого он благословил (как потом благословил и свергнувшего его Шеварднадзе, и Саакашвили, свергнувшего этого последнего).

Чрезвычайный приказ Католикоса-Патриарха всея Грузии был зачитан 28 октября 1990 года после молебна в Сионском патриаршем соборе:

«Во имя Отца и сына и святого духа приказываю:

Отныне убийцу каждого грузина, несмотря на вину или невинность жертвы (убитого), объявить врагом грузинского народа. Занести фамилию и имя убийцы в специальную книгу патриаршества и передавать из поколения в поколение как постыдное и подлежащее осуждению. Чрезвычайный приказ этот принят, дабы в Грузии навеки был изжит тягчайший грех и преступление против Бога и нации – братоубийство».

Наказанию не подвергались даже те грузины, совершившие преступления против осетин, имена которых стали уже известны и были названы очевидцами.

Очень часто нападавшими были соседи, хотя некоторые из них все же скрывали свои лица. Беженец Гено Хабалов из с. Ксуиси Цхинвальского района, в котором из 200 домов было лишь 40 осетинских, рассказал, как 28 января в дом пришли грузины с оружием: «Лица их были закрыты шарфами, вели себя уверенно, стали избивать нас с женой, требовать деньги. В тумбочке было 1800 рублей, они требовали больше, но больше не было. Стали избивать прикладами, женщина потеряла сознание. Потом нас обоих связали и ушли, а мы через полтора часа сумели освободиться. У супруги исчезли вставные золотые зубы. Похоже, что нападавшие – соседи. Штаб боевиков находился на мельнице».

Осетинские беженцы из Знаурского района назвали имена тех грузин, которые вторгались в села и творили бесчинства: Роберт Хараули, Тамаз Кобаладзе, Гия Гагнидзе и другие.