Общества Иванэ Мачабели и святого Ильи Праведного проводили колоссальную работу, чтобы убедить в приоритетности задачи упразднения автономной области, закрытия Рокского тоннеля и изгнания осетин. Эмиссары грузинских обществ и движений наведывались и в Чечено-Ингушетию на антиосетинские сборища ингушей, рассчитывая на их помощь и обещая свою поддержку. Начался сбор подписей по всей Грузии за упразднение автономии Южной Осетии. Впрочем, позже, при принятии решения об упразднении автономии, собранные подписи совсем не понадобились. Кульминацией подготовительного к войне периода явился известный поход 23 ноября 1989 года в Южную Осетию. На предьщущих митингах в Гори и Ередви Гамсахурдиа обещал привести в центр Цхинвала 200 тысяч грузин и провести там митинг. Собрать 200 тысяч человек все же не удалось, несмотря на то что собирали по всей Грузии, но тысяч 40 в этой колонне было определенно. Многие были вооружены. Водителей, которые не соглашались ехать в Цхинвал, просто выкидывали из собственных автомобилей, и на их место садились «патриоты», которые ехали в сторону Цхинвала, с воодушевлением размахивая кизиловыми флагами.
На следующий день, 24 ноября, как рассказывает очевидец, в 4 часа дня народ собрался перед Домом правительства в Гори в ожидании вестей из Цхинвала, куда уехала из города практически вся молодежь. «Вернувшиеся оттуда „неформалы“ сообщили, что все, кто поехал в Цхинвал, живы и здоровы, что сейчас подъедет господин Гамсахурдиа и сам все расскажет. Пока его не было, кое-кто из собравшихся кидал яйца в огромный памятник Сталину, ругая его за то, что он дал осетинам автономию. Появившийся Звиад был мрачен, говорил зло: „Мои дорогие соотечественники хотели провести в Цхинвале мирный митинг. Но запланированное не удалось. По какой причине? Осетинские женщины вывели своих малолетних детей, поставили их перед собой, за ними стояли молодые люди, держась друг за друга. По правде говоря, они были безоружными. За ними подошли российские войска на БТРах. Осетинские парни стояли также в кузовах автомашин, держа в руках большой портрет кровопийцы Ленина, а некоторые держали свой национальный трехцветный флаг“. Многие стали спрашивать Звиада: „Какие цвета имеет их флаг?“ Он отвечал: „Спросите тех ребят, которые там были“. А „ребята“ кричали: „Похож на женский фартук“. Все стали смеяться.
Чем дальше Звиад Гамсахурдиа рассказывал о неудачном походе на Цхинвал, куда его не впустили безоружные парни, тем сильнее он распалялся. „Освобождайте с работы осетин, которые работают на ответственных постах, первым долгом милиционеров и учителей. Разрешаю вам обыскивать их дома, отбирать оружие, кинжалы, большие ножи, топоры. Не будет Южной Осетии, будет закрыт Рокский тоннель!“ В этом месте Звиад вдруг начал топать ногами, размахивать руками, слов было не разобрать, потому что иногда у него рот оставался открытым, он не мог сомкнуть челюсти. Народ стал шушукаться: „Звиад сошел с ума от злости“, „Надо его связать, как умалишенного“, „Топает ногами, конечно: к осетинам поехал с рогами, вернулся безрогим“, „К осетинам поехал в шерсти, а вернулся стриженым“ и т. д. Вслух ничего не говорили, боялись, да и жалко его было – очень он устал» («Кровожадный Звиад Гамсахурдиа», том составитель А. Маргиев).
Призыв вождя был услышан. Он уже давно считал себя вождем нации: «За короткое время я стал вождем грузинского народа, народ клянется моим именем. Вот слышите, как они кричат „Звиад, Звиад!“»
Один из осетин, принуждаемый к смене национальности, обратился с запросом в Институт истории, археологии и этнографии им. академика Джавахишвили Академии наук Грузии. И даже получил ответ: «На запрос гражданина Хачирашвили расследовать историю, происхождение и национальную принадлежность его фамилии мы отвечаем: Хачирашвили вышли из Внутренней Картли (территория Центральной Грузии. – И. К.). Там есть село Хачираанткари. Отсюда они переселились в Меджутскую равнину. Представители этой грузинской фамилии отнесены к осетинской нации. Все Хачирашвили происхождением грузины. Их старинная фамилия звучала так – Хачиури. В переписи XIX века фамилия Хачирашвили стала считаться осетинской». Подписано директором института академиком Г. Меликишвили.