Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Александрэ занимался реконструкцией разрушенных церквей, стратегически важных крепостей и заграничной собственности, в особенности монастырей в Иерусалиме. С 1425 по 1440 год взимали особый поголовный налог в 40 тетри с каждого дома: этот налог являлся чуть ли не единственным источником государственных доходов и оплачивал реставрацию по всей Грузии. Многие феодалы и члены царской семьи, например «бабушка Руса», оплачивали строительство из собственного кармана. Даже после смерти Александрэ в Кахетии, которая меньше пострадала от Тамерлана и народ был лучше настроен, процесс реконструкции продолжался с энтузиазмом. Недоставало только денег да рабочей силы, так как монголы вывезли все серебро из страны, а лучшие ремесленники либо были рабами в Самарканде, либо умерли по пути туда. Крестьян осталось так мало, что некому было кормить работников, а те крестьяне, которые вернулись из горных укрытий, нашли фруктовые сады и виноградники опустошенными. Многие крестьяне и феодалы тонули в долгах, выкупив своих родственников из монгольского плена. Голодающие крестьяне продавали свою землю церкви. По документам XV века видно, как земля и виноградники перепродавались три раза за три года, оказываясь в конце концов в руках то ли брата католикоса, то ли мцхетской церкви. Крепостные убегали от хозяев, которые были не в силах кормить их, в поисках более состоятельных феодалов, потом их ловили и насильно водворяли на старое место жительства.

Александрэ предпринимал посильные попытки поправить дело: он назначал надежных людей, например Автандила Зевдгинидзе, губернатора (моурави) Гори, и жаловал им земли в наследственное владение, если они служили верно; переселял горцев в обезлюдевшие долины и заставлял церковь, накопившую богатство обнищавших землевладельцев, строить новые деревни. Имеретинцы переезжали в Кахетию (как доказывает топонимика Кахетии); даже татарам дарили волов и зерно для посева, чтобы сделать их оседлыми. Армянские беженцы от мусульманской власти оживляли торговлю. Сам царь раздавал земли, которые раньше конфисковывал. В 1434 году Александрэ выкупил у азнаури бывшие мцхетские владения и отдал их в аренду потомкам этого азнаури. Хотя церковь сохранила за собой огромную территорию, она сильно обеднела по сравнению с XIV веком. Еще в 1440 году из сорока пяти поселков, принадлежавших церкви в Мцхете, пять были пустынными.

К концу царствования Александрэ Великого, впервые за двести лет, Грузия участвовала в политических и церковных делах Западной Европы. В 1438 году обеспокоенный оттоманской угрозой папа Евгений IV решил попытаться объединить под своей властью католическую и православную церкви и созвал экуменический епископальный собор сначала в Ферраре, а потом, когда в Ферраре вспыхнула чума, во Флоренции. Царь Александрэ послал в Феррару трех представителей — своего брата Гиорги как мирянина, Иоанэ, тбилисского епископа (который привез с собой всю семью — расходы его оплатил папа золотом), и уполномоченного епископа Григола, который приехал с опозданием. На соборе присутствовали и представители трех сыновей-царевичей и уже соправителей, Вахтанга, Деметрэ и Гиорги, вероятно, для того, чтобы не дать ни атабагу Самцхе, ни мингрельскому Дадиани искать у папы римского поддержки или автономии. Одетые в украшенные драгоценными камнями халаты, грузинские представители считались по чину выше даже русских епископов, и Гиорги, как племянник царя, удостоился папской аудиенции.

Акты Феррарско-Флорентийского собора утверждают, что четыре главных грузинских представителя будто бы подписали Декрет об унии с Римско-католической церковью. Все неитальянские очевидцы, однако, указывают, что грузины отказались подписывать. Епископ Григол оказался одним из всего лишь трех православных митрополитов, которые настояли на консервативной позиции Марка Эфесского и антиохийского патриарха, отказавшихся даже от уступок в доктрине filioque (вставка «и Сына» в Символ веры) и от обсуждения независимости православной патриархии. Князь Гиорги отказался от переговоров с папой и уехал в Рим в тот день, когда собирались подписать Декрет об унии. Другой грузин, по-видимому епископ Григол, подвергшийся моральному, если не физическому давлению со стороны Ватикана, раздал свои ризы и деньги и исчез: он сошел с ума, и его нашли три месяца спустя в Модене. Епископ Трново спас Григола и отправил его в Венецию, откуда он добрался домой. Согласно суздальскому епископу Семену, киевскому митрополиту Исидору (греку по происхождению) и греку Сильвестру Сиропулосу, папские чиновники старались запугать греков, русских и грузин, не захотевших подписать Декрет об унии[115].