Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Отзывчивость и терпимость ахалцихского паши поощрили Эреклэ и его внука Соломона II составить план объединения, к которому Эреклэ привлек кутаисского и гелатского епископов с представителями Гурии, Мингрелии и Имеретии. В 1789 году картли-кахетинский дарбази проголосовал за непосредственное объединение; наследник Гиорги красноречиво объяснял, как опасно разъединение для страны. Но Дареджан, вторая жена Эреклэ, не любила пасынка Гиорги и хотела, чтоб Соломон II, ее внук по дочери, царствовал дальше в Имеретии. Эреклэ подчинился Дареджан и ее клике (воевать за территорию он любил, но семейных распрей не выносил). Поэтому Имеретия и Картли-Кахетия остались отдельными царствами, хотя в 1790 году Соломон Леонидзе набросал черновик трактата между Имеретией и Картли-Кахетией.

Обстановка ухудшилась. В 1789 году кахетинские крестьяне, обездоленные налогами и войной, восстали, потребовав смены царя и прекращения вымогательства со стороны многочисленных детей Эреклэ, отбиравших у них пшеницу, коров и вино. Россия предложила Эреклэ всего 1000 тонн железа, 25 тонн свинца и 50 тонн жести, которые он продаст, чтобы оплатить выкуп людей, похищенных дагестанцами.

Грузию еще раз предали Русско-турецким мирным договором 1791 года, по которому Екатерина II даже вызвалась покинуть Закавказье, если турки признают Россию как защитницу христиан. В Яссах, тогда на оттоманско-российской границе, Бесики Габашвили защищал интересы Соломона II, но, не получив ни одной уступки, умер от лихорадки (через несколько недель умер и Григорий Потемкин). Таким образом, ни словом не обмолвившись о трактате и отдав Имеретию под оттоманский суверенитет, Россия оставила за собой Крым и левый берег Днестра.

В том же году царь Эреклэ II повторил ошибку Давита IV Строителя: по настоянию второй жены Дареджан он подписал завещание, по которому старший сын Гиорги обязался после смерти передать престол не своему сыну, а сводному брату Юлону, старшему сыну Дареджан, при условии, что Юлон «окажется достойным». Тем временем назрел кризис: став шахом, Ага Мохаммед-хан искал у Эреклэ уже не дружбы, а территории. Впервые за четыре столетия Оттоманская империя безоговорочно признала права Ирана на Картли-Кахетию. Русский генерал Иван Васильевич Гудович в 1792 году уже предупредил Эреклэ, что в случае иранского нашествия он получит только дипломатическую поддержку. Теперь турки, почуяв, что Картли-Кахетия ослабла, подстрекали единоверцев-суннитов в Дагестане и в Карабахе наброситься на Эреклэ. Екатерина II просто отказывалась принимать грузинского посла вплоть до 1794 года, когда Ага Мохаммед-хан уже открыто готовил вторжение. Напрасно Эреклэ отремонтировал дорогу через Крестовый перевал и просил прислать 3000 русских солдат. В июне 1795 года Ага Мохаммед-хан сражался с царевичем Александрэ в Карабахе, и армянские беженцы потоком текли в Картли. В августе хан с 70-тысячным войском перешел Аракс и, оборвав осаду Еревана, пошел прямо на Картли.

В сентябре 1795 года Эреклэ получил от Ага Мохаммед-хана ультиматум: «Ныне и Ваше Высочество знает, что в продолжение этих ста поколений Вы были подвластны Ирану; теперь же с удивлением изволим мы сказать, что Вы примкнули к русским, у которых нет других задач, как торговать в Иране и дело которых только торговля. Вы человек девятидесяти лет и такие вещи допускаете: привели неверных, соединились с ними и даете им волю! Хотя Ваша вера и наша неодинаковы и различны, но Вы всегда имели связь с Ираном. В Иране много татар, грузин, армян, неверных и других религий; поэтому следует, чтобы Вы постыдились пред всеми и не допустили этого дела. В прошлом году Вы заставили меня погубить нескольких грузин, хотя мы совершенно не желали, чтобы наши подданные погибли нашею же рукою. Теперь по милости Бога, силой Которого мы достигли столь большого величия, верность заключается в следующем: ныне великая наша воля, чтобы Вы, как умный человек, бросили такого рода дело, так как в этом и желание страны, и порвали бы связь с русскими. Если приказанное не исполните, то в это короткое время совершим поход на Грузию, прольем вместе русскую и грузинскую кровь и из нее создадим реки наподобие Куры. Так как следовало известить Вас об этом, для этого мы Вам написали сей фирман, чтобы Вы не ослушались нашего приказания и познали свое положение»[192].