Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

В Картли и Кахетии жизнь под властью монгольского вассала Давита VII Улу была суровой. Ильханы постоянно сражались с Золотой Ордой за пастбища в Азербайджане и торговые пути между Европой и Азией. Грузинских солдат заставляли участвовать в бесконечных междоусобных войнах состязающихся друг с другом ильханов. Разорив Самцхе, Ала Темур попытался перейти Грузию с юга на север, но его заставили выбрать другое направление, и он прошел вместе с армией и сопровождавшими ее женщинами по Куре до Кахетии: многие турки и монголы в этой армии Золотой Орды осели в долине реки Куры. Когда две орды столкнулись в Дербенте на Каспийском побережье, царь Давит Улу и атабаг Саргис Джакели повели армию ильхана Хулагу в бой против Берке-хана, который недавно принял мусульманство и считал войну против Хулагу джихадом. Наибольшие потери понесли Давит Улу и Саргис Джакели, но Берке отступил. В 1263 году Хулагу начал строить могучую систему валов и окопов («сибу») по реке Тетрисцкали, границе между Ширваном и Грузией. Грузинского царя вместе с армией заставили трудиться на этих валах и окопах, и стройка унесла больше жизней, чем битвы с Берке-ханом. Тысячи крестьян стали каторжанами и больше не пахали: в 1263 и 1264 годах были неурожаи; к тому же Грузия была отрезана от богатого соседа Ширвана. Монгольские междоусобицы обострялись. Берке-хан вторгся во второй раз и разорил левый берег Куры от Ширвана до Тбилиси, в то время как Давит Улу и Абага-хан разоряли правый берег, так что пашни остались на двадцать лет неплодородными и годились только как зимние пастбища или охотничьи заповедники. Ирригационные каналы были непоправимо разрушены. На Пасху 1264 года Берке-хан сровнял Рустави с землей, включая собор и епископский дворец в Марткопи, и перебил население: тысячи изрубленных скелетов, раскопанные в испепеленном городище, свидетельствуют о свирепости Берке-хана. Не только Рустави, но и другие процветающие центры, например Хорнабуджи и Хунани, были преданы уничтожению.

Тегудер-хан, который объявил свою независимость от Золотой Орды, сделал передышку в Нахичевани, но вскоре предпринял новую попытку свергнуть ильхана Абагу и соединиться с остальной Золотой Ордой на Каспийском побережье. Тегудер воевал с 1265 по 1270 год и проиграл: с остатками своей армии он просил убежища у Давита Нарына, поставив по генералу с кланом верных ему людей на каждом из трех перевалов через Лихи и Гадо, ведущих из Имеретии в Картли. Конфликт между Тегудером и Абагой плачевно сказался на Западной Картли. Наконец, Давит отказал Тегудеру в убежище и блокировал его отступление. Самого Тегудера взял в плен Абага, а его последняя тысяча воинов направилась к Черному морю с 300 верблюдами и 150 телегами, нагруженными добычей: все погибли в Аджарии под лавинами, так часто уносившими людей и обозы.

Ильханы не выказали благодарности ни Давиту Нарыну, ни Давиту Улу за помощь в подавлении Тегудера и Золотой Орды. Наоборот, монголы пригласили в Грузию целые колонии осетин. В 1260 году Хулагу нанял осетинских солдат, чтобы подкрепить Давита Улу. Теперь же осетины потоком шли в грузинские города, в Тбилиси и Дманиси. Среди них была Лымаен-цав, вдова последнего осетинского царя, с молодыми наследниками Пареджаном и Баегатыром[102], которым монголы подарили за заслуги хорошие земли и большие деньги. Вторжение осетин расстроило этническое равновесие Картли и Кахетии. Тем временем скот и лошади ильхана два раза в год пересекали Грузию по пути с армянских зимних пастбищ к летним горным пастбищам и назад, уничтожая посевы и хлеба, лишая Картли продуктов. Монголов в грузинских городах не было видно: Тебриз, Марага, Казвин и Бардави стали столицами Орды. Но монгольская конница, объезжая страну вместе с семьями, скотом и барахлом, истощала деревню.

От этого истощения, от налогов, воинской повинности и голода картлийские крестьяне бежали за границу. Церквам и монастырям приходилось освобождать крестьян и даже феодалов от всяких оброков. Прихожанам стало не по карману платить священнику за крещение, венчание или похороны. Феодалы дарили монастырям крепостных в надежде, что церковь сможет их прокормить и защитить. Трудно было нанимать работников или взимать с крестьян достаточно, чтобы платить монгольские налоги. Даже феодалы стали безземельными, и земля, если была обложена налогом, обесценилась: не было покупателей, не было денег. Только у церкви было достаточно доходов, чтобы скупить поместья обанкротившихся феодалов. «Золото дорого, деревня дешевле», — гласит один церковный документ. Купчие крепости XIII века показывают, до какой степени обнищало царство Давита Улу. Купцы нашли выход из этого тупика, создав кредитные общества: член общества, ортаги, ездил в Багдад, тогда центр монгольской коммерции, и скупал по дешевке драгоценные камни и металл. Например, некий Каха Торнели, выгодно продав багдадские товары, купил поселок Хохле, раньше проданный грузином Агбугой консорциуму, состоящему из еврея, мусульманина и армянина (в конце концов поселок перешел в руки церкви).