Грузинские народные предания и легенды

Подошел он к стаду, велел зарезать хорошего барашка, послал домой мясо, велел передать жене, чтобы прислала она ему одежду. Накупил всего и послал жене и детям. Постеснялся уже идти домой в лохмотьях.

Радуются жена его и дети: "Как переменился этот человек", — говорят.

Нанял он пастухов, послал в горы к стадам, сам же вернулся домой и стал добром жить.

Так вызволил он свой достаток у чертей и стал наконец им пользоваться.

Приложение

207. Тритино [727]

Когда Персией управлял престарелый шах Джемшид[728], не имевший сына, каждый молодой человек знатной фамилии старался выказать себя перед своим государем в надежде быть им усыновленным. Кто занимался своей наружностью, одевался щеголевато, непомерно стягивал талию и ноги, выписывал ароматы из Аравии и надеялся ослепить старика красотою. Кто упражнялся в скачках, стрельбе и прочих воинских искусствах и хотел очаровать его своей ловкостью в джигитовке. Кто посвящал все свое время изучению всяких искусств: лепил, рисовал, слагал стихи, играл на различных инструментах, пел, плясал и мечтал обворожить Джемшида своими талантами. Кто предавался изучению серьезных наук, писал серьезные сочинения, проводил вечера в разговорах с учеными мужами и думал обольстить его своими познаниями. Кто рассыпал перед ним деньги, угощал нищих, одевал вдов, окружал себя старцами и убогими и хотел своей щедростью привлечь к себе внимание доброго шаха. Нашелся и такой, который за наставлениями обратился прямо к Иблису[729], то есть демону.

Предание не сохранило нам советов этого наставника, но повествует только, что ученик дьявола Аждехак[730] успел понравиться Джемшиду и был им усыновлен и объявлен наследником престола.

Известно, что дьявол никогда не благодетельствует даром. В виде платы за труды он потребовал, чтобы Аждехак убил Джемшида.

Долго сопротивлялся молодой человек. Ему жаль было доброго старика, искренне к нему привязавшегося и осыпавшего его милостями, однако дьявольское красноречие превозмогло и совесть и благодарность, и бедный Джемшид погиб от руки усыновленного им Аждехака.

Едва свершилось преступление, как появилось и наказание — ужасное, невиданное и неслыханное. Из каждого плеча преступника вышло по огромному змею, которые хвостами продолжали держаться в его теле. Питались они исключительно человеческими мозгами.

Пришлось установить жребий, и ежедневно несколько персидских семейств оглашали воздух своими воплями, провожая своих родственников на ужасную смерть.

После кроткого царствования Джемшида такие порядки казались еще ужаснее.

В то время жил знатный и богатый старец Моисей. Он был щедр и гостеприимен, и бедные, бесприютные, странные, убогие толпились кругом его хором, и никто не уходил без богатого подаяния. Он был мудр и учен; и знатные, и бедные спешили к нему за советом. Всякого находил он время выслушать, всякому — сказать слово на пользу, так что уста его уподоблялись переполненной сокровищнице, из которой, если чуть открыть дверь, непременно выпадет жемчужина или алмаз, или яхонт, или еще какой-нибудь драгоценный камень. Он был могуществен и любим при дворе, и все обиженные, оклеветанные бежали к нему и находили в нем защиту и оправдание. Он так любил своих соотчичей, что не щадил для них ничего, не дорожил ни временем, ни трудом, ни состоянием. Часто, раздав все, он снимал с себя верхнюю одежду, чтобы прикрыть ею какого-нибудь обнаженного старца, Джемшид весьма высоко ценил его и часто шутя говаривал:

— Моисей, ты, кажется, ничего на свете не любишь и ничем не дорожишь?

— Извините, государь, — ответил он однажды, — я только всю свою способность любить сосредоточил на одном предмете, и для всего остального у меня уже не осталось чувства.

— Что же или кто же это? — спросил Джемшид.

— Это — единственное мое детище, дочь моя Нана.

В один прекрасный день, когда, казалось, солнце светило лучше обыкновенного и придавало всему праздничный вид, с утренней зари рассыпались по всему городу глашатаи и звали всех знатных и убогих к Моисею, на великую радость и пир.

Стеклось такое множество людей, что не только обширные его хоромы и просторный двор, но и вся окружающая городская площадь были переполнены гостями. Угощение было самое роскошное, самое обильное и одинаковое как для знатнейших сановников, наполнявших дом, так и для самых убогих нищих, приютившихся на краях площади. Моисей давал пир по случаю помолвки своей дочери с персидским принцем из древней царственной династии Пиш-Дадиани по имени Тритино[731]. Он был известен всем и каждому своей воинской доблестью, отличался гигантским ростом, сверхъестественной силой, необычайной ловкостью и замечательной красотой.

Самые искренние поздравления и пожелания сыпались из тысячи уст на жениха, невесту и Моисея.