Грузинские народные предания и легенды

— Нет, не похож ты на простого человека. Поди присядь у стола, поешь, а потом расскажи о себе.

— Нет, не стану я есть, шени чириме.

— Ты, должно быть, не решаешься сесть в присутствии царя, но сегодня он мой гость и не станет перечить моим желаниям.

— Нет, шени чириме, нет у меня желания сесть за стол.

— Почему?

— Потому что не пристало мне сидеть с вами за одним столом.

— Как это? Тебе не пристало сидеть и есть со мной за одним столом или мне не подобает посадить тебя рядом с собой?

— Мне не подобает, я не хочу сесть за стол с вами.

— Ты слишком дерзок!

— Выслушайте меня. Однажды один бедный грузин был окружен вражеским войском. Бился он, пока хватило сил, но под конец, не в силах уже шевельнуть ногой или рукой, израненный и окровавленный, попал он в плен. Когда же он вернулся из плена, его господин не принял его, сказав: "Не подобает нам сидеть рядом с тобой за столом". Вот я и докладываю теперь тебе, моему великому господину и знатному человеку, что князя Элизбара-эристави имеретины обманом выманили из крепости и привезли сюда как пленника. Как же сидит с ним за одним столом столько знатных людей? Кровь прилила к сердцу эристави, и он спросил:

— Ты знаешь, кто я?

— Не отрекусь, знатные люди мало меняются. Узнал вас, господин Элизбар.

— А ты, ты... ты Коринтели?

— Да, шени чириме. Ваш гнев меня сровнял с землей. Трудно меня и узнать теперь, но, кажется, наконец узнали вы меня.

— Как же ты смеешь! — закричал Элизбар и попросил разрешения отрезать язык Коринтели. Но не успел еще царь сказать им "да" или "нет", царский шут вдруг захохотал. Царь повернулся к нему и спросил:

— Чему ты смеешься, шут, в своем ли ты уме?

— Да и нет, мой господин, — ответил шут. — Я вспомнил одну смешную историю. Была одна новобрачная. Оставаясь дома одна, она никогда не запирала дверей. Всегда оставляла их открытыми. Однажды ворвались к ней какие-то; изнасиловали ее и ушли. Набралась ума молодая невестка и с тех пор запирала накрепко двери. Так случилось и с господином эристави. Раньше должен был он отрезать язык у Коринтели, пока тот не сказал всего. А теперь что же? Он-то все успел сказать, хоть режь ему теперь язык, хоть нет...

Засмеялся царь и сказал шуту:

— Не знаешь разве поговорки: "Говорящий правду в лицо должен иметь наготове взнузданного коня"?

— Знаю, господин, но я свою лошадь отпустил в лес поохотиться на волков.

— Так ладно, — сказал ему царь. — Выведи из моей конюшни коня получше и скачи отсюда скорее.

Шут стрелой вылетел вон из зала.

Царь взглянул на Элизбара с улыбкой. Тот понял его желание. Повернулся к Коринтели и сказал:

— Эх, делать нечего! Меня ты обидел, так хотя бы к шуту не будь неблагодарным! Иди нагони его и скажи ему спасибо. Если нет у тебя коня, то бери моего взнузданного коня. Садись и догони его!

132. Поединок [524]

Царь Имерети Гочиа был злобным человеком. При дворе его жил известный герой Есик Авалиани. Был он таким огромным, что, видя его в строю, можно было принять его за всадника. Враг бежал от звуков его мощного голоса.

Однажды царь разгневался за что-то на Есика Авалиани, отнял у него его поместье Квитири[525], крепостных и предал огню его усадьбу. Есик бежал и нашел убежище у владетеля Одиши[526]. Царь разгневался еще пуще и объявил владетелю Одиши Дадиани[527] войну.

Испугался Дадиани, но Есик обнадежил его:

— Будь спокоен, князь. Об одном прошу, не ввязывайся в боевые действия против царя. Предложи ему выпустить по одному представителю от враждующих сторон, и пусть они решают единоборством исход боя. С твоей стороны выступлю я, и можешь не бояться — Есик не оплошает.

Дадиани пришлось по сердцу предложение Есика. В назначенный день с обеих сторон подошло войско. Тогда Дадиани предложил царю:

— Не будем натравливать брата на брата и лить христианскую кровь. Если требуешь боя, давай сделаем так: я выпущу, с моей стороны одного бойца, и ты выставишь одного против. Если перевес будет на стороне твоего бойца, победа останется за тобой. Если же победит мой боец, пусть я считаюсь победителем.

Царь тотчас разгадал замысел Дадиани. Разъяренный, оглядел он войско противника и приметил Есика, сидевшего на отличном скакуне, одетого в железную кольчугу, с копьем в руке.

Решил было царь отказаться от боя, но тут князья окружили его и обнадежили:

— О царь! Турок ты не боялся, никогда спины не показывал. Неужто обнаглевший дворянин заставил тебя призадуматься?

В это время меж князьями, окружившими царя, просунул голову какой-то тощий, маленький человечек, почтительно приветствовал царя и его приближенных, а затем сказал:

— Великий царь! Не оставляй потомству своего имени на посмешище, не давай складывать о себе басни! Изменника накажет бог. В доказательство этого разреши мне, карлику, уродцу Алавидзе, вступить с ним в единоборство. Другим не стоит беспокоиться. Я один с ним справлюсь и разобью врага. Известно ведь: топор мал, да великое дерево рубит.

Все удивились тем словам и вначале смеялись над ним.