Грузинский эксперимент: забытая революция 1918–1921 гг.

Столетняя годовщина Октябрьской революция отмечалась по всему миру выставками и памятными мероприятиями. В Лондоне, где я живу, прошла большая выставка русского революционного искусства в Королевской Академии и историческая выставка в Британской библиотеке. Даже галерея Тейт, крупнейшее в Великобритании собрание современного искусства, посвятила российским событиям 1917 г. огромную выставку. Но в России, насколько мне известно, эта дата отмечалась намного скромнее.

Спустя несколько месяцев Грузия с большим размахом отметила столетнюю годовщину своей независимости, которая была провозглашена 26 мая 1918 г. К этой дате вышли новые книги, в их числе – новое, трехъязычное издание книги Карла Каутского о Грузии 1921 г., написанной по итогам его визита в эту страну. К сожалению, среди языков, выбранных для нового издания, не оказалось русского.

Это достойно сожаления, потому что в доминирующих после распада Советского Союза интерпретациях того революционного периода, при всех их отличиях друг от друга, не нашлось места для признания значимости социал-демократической (меньшевистской) альтернативы.

Одни считают революцию 1917 г., свергнувшую царя, исторической трагедией и винят все революционные партии, начиная с большевиков и заканчивая теми, кого большевики уничтожали.

Другие по-прежнему видят в Ленине национального героя и считают ничтожествами всех его противников, включая Керенского, кадетов, социалистов-революционеров и социал-демократов.

Проблема и с той, и с другой интерпретацией заключается в том, что они исключают возможность правоты социал-демократов в чем-либо и их шансов на успех.

Грузия была единственным регионом огромной Российской империи, где социал-демократы пользовались поддержкой подавляющего большинства народа. Грузинские большевики представляли собой крошечную и неэффективную группу. В отличие от российских меньшевиков, грузинские социал-демократы смогли построить массовую партию, включавшую как рабочих и представителей интеллигенции, так и большое число крестьян. Когда в 1917 г. пал царский режим, кавказский наместник покинул Тбилиси, передав власть лидерам Грузинской социал-демократической партии.

Грузинских социал-демократов тогда мало интересовала национальная независимость. Они видели Грузию автономией в составе Российской демократической республики. Они признали власть Временного правительства в Петрограде, и один из грузинских социал-демократов даже был министром в этом правительстве, а другой возглавлял Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов. Так почему же в следующем году Грузия отделилась от России?

Захват власти большевиками в октябре и последующий разгон Учредительного собрания заставили грузинских социал-демократов переосмыслить будущее своей страны. Они выбрали независимость, которая давала им возможность построить такое общество, о каком они всегда мечтали. Несмотря на ужасную нищету и внешние угрозы, они смогли создать прочную политическую демократию с многопартийной системой и свободными выборами (причем женщины получили право голоса). Они успешно провели широкомасштабную аграрную реформу, которая состояла не в коллективизации сельского хозяйства, как впоследствии в Советском Союзе, а вела к формированию в деревне среднего класса. В городах они создали систему социальной защиты и социального партнерства, которая предвосхитила «государство всеобщего благоденствия», возникшее в Западной Европе после Второй мировой войны.

Их эксперимент показал, что социализм возможен – и не только «с человеческим лицом», но и с человеческим сердцем. Их достижения заинтересовали социалистов всей Европы. В конце 1920 г. делегация, включавшая наиболее известных из них, в том числе Каутского и будущего премьер-министра Великобритании Рамсея Макдональда, побывала с визитом в Грузии.

Конечно, как я показываю в этой книге, общество, созданное грузинскими социал-демократами, не было идеальным. Среди прочего, они потерпели серьезную неудачу в сфере отношений с этническими меньшинствами страны, не сумев выполнить свои обещания равенства и автономии для них. Но, в отличие от российских большевиков, грузинские социал-демократы и не стремились создать идеальное общество. Они хотели построить общество, которое было бы лучше существующего. И это у них получилось.

Их опыт плохо известен сегодня не только в России, но даже в Грузии. За историческую память идет борьба, и важно опровергнуть мифы и помочь восторжествовать правде. Грузинский эксперимент 1918–1921 гг. показал, что революция могла быть другой, без ЧК и ГУЛАГа.

Почему сегодня это имеет значение для россиян? Потому что ценности, которых придерживались грузинские социал-демократы, имеют универсальный характер, они важны или должны быть важны для всех и везде. Среди них – права человека, демократия и социальная справедливость.

Рассказывая историю Грузинской демократической республики, мы говорим не только о прошлом, но и о возможном будущем – для России и для всего мира.

Пролог

Брюссель, 29–30 июля 1914 г.