Грымза с камелиями

    Сумасшедший дом.

    – Ты что, думаешь, раз тебя с улицы взяли, то, значит, все можно?

    – Приблизительно так я и полагала, – подтвердила я, отламывая кусок булки.

    – Я за тобой слежу!

    – Достойное занятие, не спорю.

    – Ты чего это крутишься возле домика, тебе что там, медом намазано?

    Только этого мне не хватало.

    – А я в детстве ходила в исторический кружок, и вот с тех пор все древнее меня притягивает.

    – Ты мне зубы не заговаривай, покрасть чего хочешь?

    – Ага, золото, бриллианты...

    Иногда надо говорить и правду.

    – Дура, – плюнула от негодования ненавистная Дюймовка, – еще раз там тебя увижу, все расскажу Галине Ивановне, и не думай, что уволить тебя – это проблема.

    – Боюсь, мечты ваши не сбудутся.

    – Ты думаешь, я не видела, куда ты ночью отправилась, – Екатерина Петровна хохотнула, – да только быстро ты вернулась, видать, выставили тебя вон.

    Екатерина Петровна закинула голову назад и стала громко хохотать.

    – Да нет, отчего же, – положив ногу на ногу, ответила я, – Виктор Иванович был вовсе не против слиться со мной в единое целое, но я никуда не тороплюсь, хочется привязать его покрепче, вы же понимаете...

    Я многозначительно посмотрела на Екатерину Петровну, она перестала клокотать своим громким смехом и взялась нервно чистить морковку.

    – Чтобы к дому не ходила, Виктор Иванович сегодня уедет, а уж Галина-то тебя выкинет в два счета.

    Ну что же это такое, зачем он уезжает?

    – А вы где прятались? – поинтересовалась я. – У вас наблюдательный пункт в каком месте?

    – Не твое дело.

    Наверняка под лестницей... ну устрою я тебе в следующий раз...

    Дверь распахнулась, и на кухню вошел Воронцов: белая рубашка, галстук – на парад, что ли, собрался?

    – Куда отбываете? – поинтересовалась я.

    – Совет директоров.

    Воронцов посмотрел на меня слишком ласково и слишком быстро...

    – А я вам завтрак приготовила, – засуетилась Екатерина Петровна, скача вокруг предмета моего обожания.

    – Заверните с собой, перекушу за рулем. Вы набросали список? Что необходимо привезти?

    Дюймовочка дернулась к шкафу, достала с полки бумагу, исписанную меленьким почерком.

    – А тебе что-нибудь нужно? – заботливо поинтересовался Виктор Иванович.

    Мне нужно обручальное кольцо... нет, сначала кольцо – знак помолвки, а потом уже обручальное; мне нужно свадебное путешествие, потом я бы сейчас выпила мартини, еще детей... да, детей мне нужно... еще мне нужно, чтобы мама приходила к нам как можно реже, ну, и любовь до гроба...

    – Аленький цветочек, – скромно потупив взор, сказала я.

    Глаза Воронцова заискрились, а Екатерина Петровна вскрикнула – она, бедняжка, порезала палец, кромсая колбасу.

    – Цветы заберите! – в районе окна раздался резкий голос садовника.

    – Чего сидишь, иди, – быстренько скомандовала Екатерина Петровна.

    И что это за мещанские привычки – розы пихать по вазам, неужели нельзя выйти в сад и там поглазеть на данную часть природы? Я поплелась на улицу. На скамейке лежала охапка различных цветов, роз было всего несколько штук, остальные – какие-то коряги, похожие на сухоцветы. Зима скоро, а они все над цветами чахнут. Тяжело вздохнув, я на вытянутых руках понесла все это к дому.

    Около кустов сирени за забором что-то мелькало...

    Странно, конечно, но мелькала там Солька... Она подпрыгивала вверх, пытаясь дать мне знать о своем присутствии.

    – Ты что здесь делаешь? – зашептала я в щель забора.

    – Нас ограбили!

    Я сразу подумала о деньгах: все-таки я привезла сюда приличную сумму (мало ли как могло тут все закрутиться).

    – Что украли?

    – Газету.

    Дать бы ей по башке чем-нибудь!

    – Иди к двери, сейчас открою.

    Впустив Сольку, я сразу дала ей подзатыльник.

    – Ты чего? – надулась она тут же.

    – Нечего панику разводить.

    – Я тебе сейчас все объясню.

    – Пошли в дом.

    На столе в гостиной лежал пакет с завтраком для Воронцова. Бесцеремонно покопавшись в нем, я прихватила сверток с бутербродами, бросила цветы на диван, а Сольку подтолкнула к своей комнате.

    – А ничего, что я зашла?

    – У тебя есть пять минут, если тетя Галя тебя увидит, нам конец.

    – Хи-хи, ты что, так и зовешь ее тетей Галей?

    – А как мне ее еще звать, выпендривается, как жираф, не доеденный крокодилами... Давай рассказывай, – потребовала я.

    – Я же говорю, нас ограбили, мы пришли вчера поздно, я газету у ребят забрала, ну, где эта твоя Галя вся расфуфыренная на аукционе...

    – Тебе-то зачем эта газета?

    – Я всем буду показывать и говорить, что я с ней знакома.

    – Это я с ней знакома, – не смогла я сдержать ехидства.

    – Тогда я буду всем говорить, что моя подруга с ней знакома.

    Против Сольки в такие минуты не попрешь.

    – Давай дальше.

    – Газету я положила на холодильник в коридорчике, и мы завалились спать. Утром просыпаюсь от шума, тихий такой шумок, как шуршит кто-то, я думала, Вероничка к Славке крадется...

    – Конечно, о чем еще можно подумать в такой момент.

    – Решила я ее застукать, тихонечко вылезла из кровати и приоткрыла дверь, заглядываю в коридорчик, а там мужик, представляешь?

    – Честно говоря, нет, а какие они, эти мужики, вообще?

    – Ты не понимаешь, это не Вероничка.

    – Как раз это до меня дошло.

    – Мужик этот какой-то...

    – Неопрятный, – подсказала я.

    – Да!