Грымза с камелиями

    У калитки стоял высокий худой мужчина лет пятидесяти. В одной руке – лопата, а в другой он держал скрученный шланг. Серо-зеленая косынка обвязывала его лоб, а большой не по размеру комбинезон висел на остреньких плечах. Двух мнений быть не могло – это садовник.

    – Аня, – охотно подтвердила я, рассчитывая на дружбу. Союзники в борьбе с Екатериной Петровной мне пригодятся.

    Мужчина направился к контейнеру с мусором, не обращая особого внимания на меня. Возникло такое чувство, будто все, что он хотел, он уже узнал. Он уверенно воткнул в довольно плотную землю лопату, кинул в контейнер шланг и, взяв у меня ведро, тоже вывалил его в кучу мусора.

    – А шланг вам уже не нужен? – решила я завязать разговор.

    – Нет.

    – Он прохудился?

    – Нет.

    – Он старый?

    – Нет.

    – Он не подходит по длине?

    – Нет.

    – А тогда какого черта вы его выкинули?

    – Он мне надоел.

    Чувствую, мы подружимся.

    – Мне Екатерина Петровна про вас много рассказывала.

    Это такой ход конем – самой смешно, но должна же я понять его отношение к противной Дюймовочке.

    Мужчина молчал.

    – А могу я узнать, как вас зовут?

    – Можешь.

    Ну вот, мы почти и подружились.

    – А у кого я могу это узнать? – нежно поинтересовалась я.

    – У Екатерины Петровны, например, – ответил мужчина, дернув острым плечом.

    – Я с этой мымрой общаться не хочу, – сделала я неосторожный выпад.

    Мужчина посмотрел на меня с уважением и сказал:

    – Юрий Семенович.

    – Очень приятно, а откуда вы мое имя знаете?

    – Хозяин сказал.

    В переводе на русский язык – это Воронцов.

    – А очего это он завел разговор обо мне? – обрадовалась я.

    – Сказал, следи за ней, глаз не спускай, она ненормальная, от нее всего можно ожидать.

    Ах, Виктор Иванович... а я еще за вас замуж собралась, хотела сделать вас счастливым человеком до конца дней ваших... Все, я вас бросаю, не бывать нашему браку никогда!

    – А что он еще говорил?

    – Что мозги ты мне все заплетешь и скажешь, что так и было, – пропуская меня вперед, ответил Юрий Семенович.

    Надо срочно менять тему разговора, и вообще, пора уже попрощаться – я собиралась сделать вылазку к домику, а свидетели мне не очень-то и нужны.

    – Вы здесь живете? – спросила я, указывая на пристройку, она напоминала маленький летний домик.

    – Здесь.

    – Ну что ж, приятно было познакомиться, пойду хлопотать по хозяйству.

    Мужчина повернулся ко мне спиной и зашагал в сторону ровной посадки маленьких яблонь.

    Фуууу – вздох облегчения!

    Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, я направилась к предмету своего вожделения – к покосившемуся охотничьему домику.

    Бревнышки потрескались, первой ступеньки не было, а перила держались на одном гвозде. Стоило на них нажать, как они тут же отклонились в сторону. Около двери я замерла... Сейчас решится, надо ли мне взламывать это сооружение или нет. Я нажала на ручку и осторожно дернула дверь на себя. Дверь поддалась, и через секунду я уже просунула нос в образовавшуюся щель. Запахло старой рухлядью и мхом...

    – Разве ты переделала все дела по дому? – услышала я довольный голос Воронцова.

    Закрыв дверь и резко повернувшись на каблуках, я задрала голову вверх: именно оттуда доносился столь милый сердцу голос.

    Воронцов в одних трусах стоял на балконе своего роскошного коттеджа и поглядывал на меня. Мог бы и поспать подольше, не понимает разве, что он мне мешает...

    – Доброе утро, – вежливо сказала я, – как ваше самочувствие, не беспокоит ли кашель?

    – Уже нет, а что ты забыла в этой халупе?

    – Так древность всегда волнует и манит.

    – Мне кажется, что древностью тебе стоит заниматься в свободное от работы время.

    Вот ведь ехидная зануда!

    Я встала прямо под балконом и задрала голову вверх.

    – А вам идут эти плавочки, вид снизу просто исключительный.

    Воронцов смутился, сморщил нос и удалился в свою комнату. Я тоскливо посмотрела на домик.

    Екатерина Петровна развила бурную деятельность на кухне: на плите работали все четыре конфорки, что-то шипело, кипело и пахло, на столе лежали голенькие куры, обмазанные какой-то красноватой пастой.

    – Где тебя носит, я всего лишь попросила вынести ведро.

    – Встретилась с садовником и, как воспитанный человек, была вынуждена познакомиться и наладить добрые отношения. Вы же не удосужились нас представить друг другу.

    – Это ты-то воспитанный человек?! – удивилась моей наглости Екатерина Петровна. – О чем это можно с ним разговаривать, что ты мне врешь.

    – С хорошим человеком всегда есть о чем поговорить, – возразила я.

    – Он же молчит всегда. Подай огурцы.

    Я взяла со стола три свеженьких огурчика и протянула своей мучительнице.

    – Вредный и гадкий человек, – продолжила с негодованием Екатерина Петровна, – даже не здоровается со мной.

    – Здесь нет ничего удивительного, – пожала я плечами.

    – Поговори у меня, – гневно затрясла огурцом Екатерина Петровна, – бери швабру и иди мой лестницу.

    Что-то мне уже надоело работать горничной, как-то это утомительно. Надо быстрее разбираться со своей основной задачей и увольняться.