Гшер. Части неделимого(СИ)

   Вволю нашумевшегося и слегка посадившего голос профессора все-таки впустили в аудиторию. Он влетел пышущий негодованием и решимостью отстаивать свое мнение до конца, не щадя живота коллег своих. Глядя на радужные переливы многослойных щитов можно было вынести следующий вывод: своей шкурой почетный интриган рисковать явно не собирался. Устрашающе громыхая тяжелым посохом (зря старался: мы если и хищники, то такой погремушки не боящиеся), он прошествовал к нашей молчаливой в большинстве своем компании и, остановившись напротив меня, гаркнул:

   -Какого демона здесь твориться?! Кто это чучело в балахоне, и по какому праву вы запираете двери в моей академии?!

   Силен дядя, и суток не прошло с попытки моего убийства, как он уже пригрелся на новом месте. Силен, ничего не скажешь. Ну разве что только если добавить: рано рычит, не укрепился еще на новой территории.

   -Паван Луаф, распоряжением Главы Тайного Совета вы признаны виновным в измене империи. - Улыбкой довольной акулы, осветив свое и без того уже радостное лицо, протянул Риан, как я полагаю, заветную фразу. - Совет постановил...

   -Что?! - Взревел Луаф. - Что ты вообще еще здесь делаешь? Тебя должны были выкинуть отсюда еще пол часа назад!

   -Господин Луаф, на вашем месте я был бы более вежливым с заместителем господина Главы. - Холодно произнес Ирольталь. - И тем более не смел выражаться подобным тоном в присутствии самого хозяина Акарэи и Тайного Совета.

   На Луафа смотреть было страшно, так его одутловатое лицо покраснело, вдобавок еще глаза налились кровью, а правый и вовсе задергался в нервном тике.

   -Кто? Этот? - Брызгая слюной, опальный профессор ткнул в мою сторону пальцем. - Это же фарс! Детская выходка с переодеванием! Вы, все! - Развернулся он к коллегам, - вы все поверили в этот маскарад?! Идиоты! Кретины! Вас провели как детей! - Вновь обернув свое перекошенное лицо (хотя мог бы и этого и не делать, все равно спасибо за такое внимание ему никто говорить не собирался) Луаф вперился в меня ненавидящим взглядом. - Кто ты, самозванец?! Я требую, чтобы ты снял маску! - Захрипел догадливый, но чересчур уж нервный дядя. - А в прочем, - неожиданно заговорив тихим угрожающим тоном, Луаф двинулся в мою сторону, - я сам это сделаю. Сам. Я всем покажу, какую игру затеял этот щенок.

   Искореженные старостью руки неожиданно проворно метнулись к моему лицу, и прежде чем моя голова начала думать, тело стало действовать: правая рука приподняла и тут же опустила посох. По зашумевшему залу пронеслась волна магии и с низким гулом выплеснулась в точке соприкосновения наконечника с полом. На миг воздух задрожал, пространство всколыхнулось, и когда возмущения улеглись, все увидели следующую картину: Луаф с перекошенным злым торжеством лицом, все в той же тянущейся позе застыл. Навеки.

   Впрочем, если Вирлану когда-нибудь захочется расколдовать эту статую, то может лет этак через четыреста Луаф и обретет свой прежний облик, а пока из него может получиться неплохое украшения для сада. Нет, скорее огорода: от такой хари не то что ворона, арендодатель на дальние земли улетит.

   Позволив себе полюбоваться пару секунд на дело братцевой магии, я нарочито медленно развернулась в сторону Бельмена. Улыбнулась, пусть даже под маской этого было не видно, главное ощущение - его-то люди почти завсегда ощущают.

   Ровно, по числу сделанных мною шагов, семь раз поднимался и опускался посох, и столько же раз тело Бельмена вздрагивало в ожидании расправы. Остановившись всего в метре от задрожавшего старика, я в очередной раз подняла орудие запугивания. Комната наполнилась уже знакомым низким гулом, наконечник неумолимо стал приближаться к полу и тут Бельмен не выдержал: рухнул на колени и опустил голову. Известный с древних времен церемониальный жест признания собственной вины и раскаяния вышел у него как нельзя натуральнее. И спустя всего мгновенье оглушающей тишины, профессорская толпа, шурша одеждами, в едином порыве повторила этот жест признавая полное и безоговорочное поражение.

   Собственно, такой командной реакции, я, признаться, не ожидала. Понимаю еще запугать одного не в меру самоуверенного профессора, но чтобы всех и сразу? Не-е-ет, это слишком.

   Причина выяснилась, стоило только мне повернуться: в дверях, покрытых колючими иглами льда, стоял внешне абсолютно спокойный Ювентаний в образе Личного Волшебника Его Императорского Величества. Ни единой эмоции на лице не проглядывалось, но вот глаза... я поспешно моргнула и потупила взор, только бы не видеть тех изумрудно-зеленых всполохов ярости, окружающих чуть сузившийся вертикально зрачок.