Гшер. Части неделимого

Моргрейн с сомнением окинул взглядом мою побитую и грязную персону.

— Не знаю, не знаю, дар предвидения по заказу не работает…. А может стоить перестраховаться? — Перед моим носом звучно клацнули вновь драконьи зубы. — Вот съем тебя и никаких проблем больше не будет. Нет, точно надо с вашей семейкой разделаться.

— Не надо. — Тихо попросила я. — Ювентаний очень просил, чтобы я тебя не трогала. — Если у дракона сейчас чего-нибудь перемкнет в башке, то он ведь может и войну объявить, а за такое меня Таний по головке если и погладит то только предварительно её оторвав.

— Это с-существо меня защищало? — Удивился Моргрейн. — Забавно… — Его глаза нехорошо блеснули. — Значит просил?

— Хотел запретить даже, но сам понял что бессмысленно.

— Запретить… — Тон дракона тоже ни о чем хорошем не говорил. — Замечательно. — Мне показалось, или Моргрейн задумал очередную пакость? — Тебе нужен был мой зуб?

— Угу. — Я кивнула.

— Ну так бери, дарю. — Зуб отыскался за моей спиной, здоровый как по качеству, так и по размерам.

— Тебя же магия не берет. — С сомнением протянула я, тихонько проверяя сырье на предмет иллюзорности — мог же Моргрейн подгадить, подсунув фальшивку? Но нет, зуб оказался настоящим.

— Не берет. — Согласился дракон, закатывая глаза с видом "тоже мне истина". — А вот булыжники вполне.

— Какие еще булыжники?

— Которые в морду летят, выбитые чьей-то магией, глупое ты существо. Варварский метод, между прочим, за который я имею полное право съесть тебя на завтрак. На ужин не рискнул бы — еще отравлюсь на ночь глядя, в самом деле.

— Хам. — Буркнула я, быстро пряча зуб, пока вредная тварь не решила его забрать.

— Как проводник-то поживает? — Неожиданно поинтересовался Моргрейн. — Живой?

— Живой.

— Здоровый?

— В последний раз когда я его видела, был не очень, но он парень живучий наверняка калекой не остался.

— Жаль. — Задумчиво протянул дракон, мимоходом создавая арку портала. — Но это поправимо…

— Куда? А чешуя? — Вот пусть только попробует смыться! Принципиально следом полезу, чтобы его при посадке всеми костями по земле проволокло.

— В брате поищи. — Злорадно хмыкнул чешуйчатый и прежде чем исчезнуть в портале, сурово рыкнул: — Увижу еще раз — прибью и молодняку скормлю. — Вместе с Моргрейном исчез и его меч. Чешуйчатый скупердяй лазеек оставлять не собирался.

— В брате? — Ответом мне была звенящая тишина, да тихое сипение из-за дальних каменных завалов.

Каменное нагромождение и россыпи осколков почти по пояс похоронили неподвижное тело Вирлана, о том, что он еще жив, говорило только сиплое дыхание, да судорожно вздымающаяся грудь. Куртку и шею брата заливала темная кровь, из горла торчал черный хвостовой шип, тонкий и острый, благо не ядовитый в отличие от тех, что находились ближе к драконьей голове. Риан с усилием открыл глаза, и мне стало страшно. Куда там Моргрейну с его яростью? Он по сравнению с Вирланом просто кроткая овечка!

— Не смотри на меня так, у меня руки дрожат. — Целительная сила ринулась к ране, стоило только вынуть шип. Вирлан попытался было сопротивляться, но ему явно не хватило сил.

— Не смей. — Вместе с хрипом изо рта вырвалась и кровь.

— Молчи придурок, мне твой труп не нужен. — В прошлый раз, когда я пыталась вылечить Вирлана, мне мешали его некромантские таланты, сейчас же я не чувствовала никакого сопротивления… теория несовместимости единого рушилась на глазах.

Данную концепцию выдвинули в незапамятные времена, я не помню кто, как и когда, да и какое это имеет значение? Согласно этой теории некромантия и целительство были разными сторонами одной медали: одно изначально убивало, другое лечило. Так было на ранних ступенях развития обоих искусств, когда никто не знал, что некромант может отсрочить смерть, а его антипод наоборот её приблизить, тогда все было четко и понятно. Точно также кристально ясно было и то, что любой целитель, использовавший свою силу на некроманте, погибал, это объяснялось тем, что стихия смерти обычно выступала в более чистом, а значит и сильном виде перевешивая эффект использования стихии жизни и убивая целителя.

На самом деле ничего в этом вопросе с тех времен не изменилось, разве что только и целителей и некромантов стало рождаться стократ меньше. Будь на месте Вирлана другой некромант, я бы вряд ли решилась на лечение, но сейчас передо мной лежал мой брат, и я почти не сомневалась. Родственные чувства, которых практически не было (да и откуда им возникнуть за такой короткий срок как несколько месяцев?) не являлись причиной риска, все дело было в крови связывающей нас. Эта странная, во многих своих проявлениях загадочная красная жидкость вырабатывала, что у меня, что у Вирлана идентичный витар, а значит и по структуре магия у нас с ним была одинаковая. Оттенок, форма выражения или техника исполнения, все это не имело сейчас никакой роли — некромантия Вирлана не видела возможного врага в моем целительстве.