Гшер. Части неделимого

— Да! — Рявкнула я.

— А толку? Все равно ведешь себя как мелкое хулиганье на выгуле.

— На себя посмотри. — Уже почти мирно процедила я. В самом деле мне стоило бы даже поблагодарить диона за то, что своей "шоковой терапией" избавил меня от нервного напряжения. Все-таки хорошее здоровое раздражение однозначно лучше взвинчено-настороженного состояния, так что можно и не обращать внимание. — Эй, ты куда? — Пока я была занята таким важным делом как размышление на тему "простить или побить" дион не стоял на месте, он, преспокойно шел по крыше, явно направляясь к следующему зданию, на которое я попасть без посторонней помощи не смогла бы. Магию использовать не хотелось — я еще не настолько умело заметаю следы, чтобы колдовать в Тарлионе. Это пусть Лекс потом мучается, хотя было у меня подозрение, что как Стражу ему сойдет с рук все что угодно, и тем более никто не станет его преследовать.

— Что уже соскучилась? — Хмыкнул дион, но притормозил.

— Безмерно. — Перелазить с одной крыши на другую нужно было через довольно высокий парапет. Это всякие там дионы могли перепрыгивать такие препятствия как нечто незаметное, нам же, будущим Магистрам пока приходилось использовать руки и ноги, которые скользили и никак не хотели принимать устойчивое положение на гладком камне.

Моя борьба с архитектурными изысками вампиров закончилась тем, что я чуть было не сорвалась в небольшой зазор между зданиями и умудрилась снести коленки. Хорошо еще Лекс вовремя вспомнил, что такое совесть и вытащил меня обратно.

Неодобрительно глядя на кровоточащие ссадины, он только покачал головой и тихо буркнул:

— Только этого еще не хватало.

— Вот только не надо мне говорить, что вампиры на запах слетятся. — А ведь могут, но ладно, буду надеяться что все обойдется…

Лекс ничего в ответ не сказал, просто вежливо, но твердо взял меня за локоть и потащил в сторону следующего здания. Вот так, местами перелезая самостоятельно, местами будучи перекинутой, другого слова не подберешь, я исследовала кровельные материалы древнего города якобы сгинувшей кровожадной расы.

Прогулка завершилась тем, что я, не без добровольно-принудительной помощи диона была спущена обратно на улицы Тарлиона, но на этот раз никакой угрозы не наблюдалось. Тихо шелестели укрытые высокими стенами от ветра деревья, да немилосердно потрепанные временем стяги жалко трепетали над нашими головами. Там, где растительность наступала на светлые камни домов, снежным крошевом белели в темноте обломки статуй, они были такими мелкими, что определить исходную форму изваяний не представлялось никакой возможности. Мрачная тишина окутывало это место незримой мантией, притягивая настороженные взгляды во тьму меж искореженных стволов и зарослей высокой травы.

И именно туда, не слушая протестующего писка, меня потащил Лекс. Он уверенно пригибался, избегая столкновений с низко нависающими ветвями, и легко шел вперед, даже не замечая травяной преграды. Я же постоянно спотыкалась, потому что идти когда ноги оплетены зеленой гибкой сетью занятие не из легких. Не знаю за что, но флора Тарлиона меня невзлюбила, хорошо если и местная фауна была аналогичного мнения. А то ведь если все живые и наверняка клыкастые обитатели исчезнувшего города проникнуться ко мне нежными и, скорее всего гастрономическими чувствами, то не видать мне счастья на этой проклятой земле. Хотя, оно мне надо?…

Ответить на этот вопрос мне помешала остановка Лекса и последующее столкновение моего лица с его спиной, из-за которой выглядывать я не спешила — мало ли что послужило причиной.

— Мы пришли.

— Угу. — Буркнула я и рискнула высунуться из-за своей защиты.

Среди деревьев стояла скульптура. Со своего места я видела прямую мраморную спину, чьи по-мужски уверенные линии скрывала длинная, ниспадающая к ногам накидка, которая при более пристальном взгляде оказалась волосами. В районе головы и шеи камень был испещрен трещинами, хищно щетинились острыми гранями сколы, светлое крошево обломков мелькало в темноте. Чем ближе я подходила, тем точнее было видно, что все эти повреждения дело когтей и клыков, характерные парные царапины наводили на мысль, что увековеченный в камне мужчина был, мягко говоря, нелюбим кровожадной расой.

Несколько шагов и я смогла увидеть лицо статуи. Что ж, чего-то именно в этом роде я и ожидала…. На меня смотрел Лекс, мраморные губы изгибались в знакомой язвительной полуулыбке и, даже запертый в камне, его взгляд был далек от царственного пренебрежения — выражения столь любимого монаршими семьями практически всех разумных рас, зато лукавство и хитрость практически неприлично прорисовывались в прищуре.

Холодный камень под моими пальцами лишний раз напомнил: живая копия из плоти и крови стоит рядом и не стоит сердцу так сжиматься, словно это могильная статуя Фарлэкса Дионского. Кто-то другой столь же ехидный и упрямый жил многие года назад, правил Дионом и ушел, чтобы больше никогда не вернуться.

— Это и есть он? Тот, кого вампиры видят в тебе?