Губернские очерки

Представления писателя о народной жизни еще лишены социально-исторической перспективы и ясности. Они отражают крестьянский демократизм в его начальной стадии. Образ русского народа – "младенца-великана", еще туго спеленатого свивальниками крепостного права, – признается Салтыковым пока что «загадочным»: многоразличные проявления русской народной жизни – объятыми «мраком». Необходимо разгадать эту «загадку», рассеять «мрак». Следует узнать сокровенные думы и чаяния русского народа и тем самым выяснить, каковы же его моральные силы, которые могут вывести массы к сознательной и активной исторической деятельности (как просветитель Салтыков придавал этим силам особенное значение). Такова положительная программа Салтыкова в «Губернских очерках». Чтобы осуществить ее, Салтыков сосредоточивает внимание на "исследованию преимущественно духовной стороны народной жизни.

В рассказах "Посещение первое", «Аринушка» (раздел "В остроге"), "Христос воскрес!" и в первых очерках раздела "Богомольцы, странники и проезжие" Салтыков пытается как бы заглянуть в самую душу народа и постараться понять внутренний мир "простого русского человека". В поисках средств проникновения в эту почти не исследованную тогда сферу Салтыков ставит перед собой задачу установить "степень и образ проявления религиозного чувства" и "религиозного сознания" в разных слоях народа. Но в отличие от славянофилов, подсказавших писателю формулировки этой задачи, реальное содержание ее не имело ничего общего с реакционно-монархической и православной идеологией «Святой Руси».

Под религиозно-церковным покровом некоторых исторически сложившихся явлений в жизни русского народа, таких, например, как хождение на богомолье или странничество, Салтыков ищет исконную народную мечту о правде, справедливости, свободе, ищет практических носителей "душевного подвига" во имя этой мечты.

Верный действительности, Салтыков изображает при этом и такие стороны народного характера, как «непрекословность», "незлобивость", «терпение», "покорность".

В первом же "вводном очерке" Салтыков заявляет, что хотя ему и «мил» "общий говор толпы", хотя он и ласкает ему слух "пуще лучшей итальянской арии", он «нередко» слышит в нем "самые странные, самые фальшивые ноты".

Речь идет тут о тяжкой еще непробужденности народных масс, их темноте, гражданской неразвитости и прежде всего пассивности.

Положительная программа в «Очерках», связанная с раскрытием ("исследованием") духовных богатств народного мира и образа родины, определила глубокий лиризм народных и пейзажных страниц книги, – быть может, самых светлых и задушевных во всем творчестве писателя.

"Да, я люблю тебя, далекий, никем не тронутый край! – обращается автор к Крутогорску и всей, стоящей за ним, России. – Мне мил твой простор и простодушие твоих обитателей! И если перо мое нередко коснется таких струн твоего организма, которые издают неприятный и фальшивый звук, то это не от недостатка горячего сочувствия к тебе, а потому собственно, что эти звуки грустно и болезненно отдаются в моей душе".

Эти слова из «Введения» – слова почти гоголевские даже по языку – определяют строй всего произведения, в котором ирония и сарказм сосуществуют со стихией лиризма – лиризма не только обличительного, горького, но и светлого, вызванного глубоким чувством любви к народной России и к родной природе (см. особенно очерки «Введение», "Общая картина", "Отставной солдат Пименов", «Пахомовна», "Скука", "Христос воскрес!" «Аринушка», "Старец", "Дорога").

Демократизм, как основа «концепции» русской жизни, развернутой в «Очерках», определил и отрицательную программу Салтыкова в его первой книге. Целью этой программы было «исследовать» и затем обличить средствами сатиры те «силы» в тогдашней русской жизни, которые «стояли против народа», сковывая тем самым развитие страны.

Коренным социальным злом в жизни русского народа было крепостное право, охраняемое своим государственным стражем – полицейско-бюрократическим строем николаевского самодержавия.

В "Губернских очерках" относительно мало картин, дающих прямое изображение крестьянско-крепостного быта. При всем том обличительный пафос и основная общественно-политическая тенденция «Губернских очерков» проникнуты антикрепостническим, антидворянским содержанием, отражают борьбу народных масс против вековой кабалы феодального закрепощения.

Обнажая провинциальную изнанку парадной "империи фасадов" Николая I, рисуя всех этих администраторов – «озорников» и «живоглотов», чиновников – взяточников и казнокрадов, насильников и клеветников, нелепых и полуидиотнчных губернаторов, Салтыков обличал не просто дурных и неспособных людей, одетых в вицмундиры. Своей сатирой он ставил к позорному столбу весь приказно-крепостной строй и порожденное им, по определению Герцена, "гражданское духовенство, священнодействующее в судах и полициях и сосущее кровь народа тысячами ртов, жадных и нечистых".[196]