Губкин

Не менее пестрым, чем национальный состав, был в Баку (поначалу) и набор фирменных знаков. Фирмы создавались и лопались быстро. Конкуренция была отчаянной и общему Делу, конечно, вредила. Трубопроводчики интриговали против судовладельцев, держатели «керосиновых акций» против «мазутчиков». Когда Нобели затеяли прокладку нефтепровода, в журнале «Нефтяное дело» появилась статья «Нефтепровод — это бедствие». Написали ее владельцы наливных барж братья Артемьевы. Раздоры и сговоры дельцов, всякого рода синдикатные договоры и картельные соглашения, закулисные сделки банкиров и промышленных воротил об «участиях» и финансовом контроле, подлинные источники и размеры прибылей — это всегда тайное тайных капиталистического общества. После революции остались фирменные, департаментские и министерские архивы. Мрачноватые хранилища заверений, просьб, кляуз, подсчетов… (Один пример, выбранный по методу блоковского монтажа, уже использованного в главе 13. Иван Михайлович выехал из Позднякова в Петербург — на неведомую ему встречу с нефтью! — 6 августа 1895 года. За три недели до этого дня некто Г.К. Изенбек, комиссионер по продаже керосина за границей, подал государственному контролеру Т.И. Филиппову записку, копию которой отправил министру финансов С.Ю. Витте. Притесненный в чем-то Нобилем и Ротшильдом, Изенбек решается на разоблачение их афер — и делает это со знанием дела! Витте переправил записку в департамент железных дорог, и в тот самый день, когда по железной дороге несся будущий основоположник нефтяной геологии, некая начальственная департаментская рука чертила на полях изенбековской бумаги язвительные пометы: «Они и сейчас существуют, только нет Изенбека, который хочет быть комиссионером, а не устраивать склады и прочее». «Нобель и Ротшильд вели свои переговоры с ведома м-ва финансов». «Тогда для чего синдикат?» И т. д. В правительственных кругах Изенбека не поддержали. Характерный документик, вскрывающий подноготную капиталистических отношений. Желающих ознакомиться с ним отсылаем к сборнику «Монополистический капитал в нефтяной промышленности России». Мы же воспользовались им, чтобы реконструировать «новость дня», весьма важного в жизни нашего героя и заодно проиллюстрировать остроту схваток за бакинскую нефть.)

Однако не одних же банкиров, продавцов гашиша и обездоленных крестьян привлекала бакинская нефть! Она все более притягивает к себе интерес ученых, и среди них встречаем мы личность замечательную в русской и мировой науке — Дмитрия Ивановича Менделеева. Им была создана первая рациональная схема промышленной первичной разгонки нефти на ее составные части. Особенно интересовался он бакинской нефтью. Баку посещал неоднократно в течение 1863–1886 годов.

Дмитрий Иванович был командирован в США для специального ознакомления с пенсильванскими промыслами (редчайшая эта возможность была впоследствии предоставлена Ивану Михайловичу Губкину) и внес в нефтяную экономику и производство много новаторских предложений, но мы остановимся только на его гипотезе происхождения жидкого минерала. Совершенно естественно, что, обратив мысль свою на химизм нефти и на применение нефти в народном хозяйстве, не мог же великий ученый не задуматься над тем, откуда нефть в земной коре появилась. К тому времени оформились две точки зрения на сей предмет: органическая теория, согласно которой нефть образовалась из остатков растений и животных, и неорганическая. (Собственно, две эти точки зрения в «улучшенных» вариантах остались и по сей день.)

Дмитрий Иванович поначалу прельстился построениями «органиков»; по возвращении из Америки в 1876 году он писал: «Нефть, конечно, образовалась из остатков животных и растений, прежде живших, и только сохраняется в неизменяемом виде пластами, где ее находят». В том же году (запомним это для следующей главы) Менделеев доложил (вкратце) на заседании Русского химического общества о своей минеральной (карбидной) гипотезе; вскоре он подробно обосновал ее.

Сотни раз потом эта гипотеза пересматривалась (конечно, уже другими, не Менделеевым), пересчитывалась, объявлялась архиустаревшей и, несмотря на заклятия, никак не позволяла упечь себя в забвение. Несостоятельность ее с геологической точки зрения, кажется, совершенно теперь ясна, однако построена она так изящно и она настолько проста (ее поймет и десятиклассник), что так и тянет сказать: правдива! Темнейшая загадка природы была бы решена почти сто лет назад, но нет, она до сих пор так же темна, как и прежде.

Сущность гипотезы сводится к следующему.