«Гудлайф», или Идеальное похищение

Джексон захлопнул дверь, и в его машине снова стало темно. Но Коллин продолжала вглядываться в темное окно и чувствовала, что миссис Браун за ней наблюдает. Коллин хотелось рассказать миссис Браун об утренних и послеполуденных часах, что она проводила, заботясь о ее муже. Ей хотелось рассказать миссис Браун, что она утешала и успокаивала мистера Брауна. Она сидела с ним рядом, и он говорил о своей жене. Он больше тревожился о своей жене, чем о себе самом. Его любовь к жене была очень велика. Коллин хотелось попробовать все объяснить.

Если бы только они могли встретиться как две давние подруги за чашкой чаю, Коллин по секрету рассказала бы ей об анорексии Тиффани. Она попросила бы у миссис Браун совета о том, как ей справляться с разочарованиями, которые посылает нам жизнь. Ей хотелось спросить у миссис Браун, почему жизнь не такова, какой обещала быть? Почему нам говорят, что надо мечтать, если нет ни малейшего шанса, что наши мечты сбудутся? Ей хотелось спросить, как это может быть, что женщина двадцать пять лет была убеждена, что любит человека, а потом обнаруживает, что она его совсем не знала? Ей хотелось спросить, почему же Тео не погиб, когда разбил яхту? Можно ли было надеяться, что она сумеет пройти по жизни без отличительных черт, которые выделили бы ее из общей массы? Она попросит, чтобы ей дали поговорить с миссис Браун. Она станет молить ее о прощении.

Коллин пристально вглядывалась в черное стекло. Она столь многого хотела.

Пальцы левой руки Нанни переплелись с пальцами Джейн, и дочь сжимала их так крепко, что обручальное кольцо Нанни больно давило на кость. Нанни сжала пальцы дочери еще крепче. В окно машины Джексона она пристально смотрела на ту женщину, сидевшую под лампочкой в другой машине. Женщина сразу же узнала Нанни, когда Джексон открыл дверь — сказать ей, что уже подтвердили, что тело обнаружено там, где копали, но оно еще не опознано. Однако и Нанни сразу узнала эту женщину. Понадобился лишь один ее шаг. Когда они подъехали, женщина стояла у машины в наручниках, со скованными ногами. Потом один из агентов заставил ее повернуться и подвел к машине. Когда она сделала шаг — чуть косолапо, ведя ногу от бедра, — Нанни вдруг услышала плеск воды, переливающейся через край терракотового горшка, что стоит на террасе перед передней дверью, и льющейся вниз по ступенькам крыльца. Услышала бой корабельных часов Стоны. Увидела ноги этой женщины в розовом костюме для бега.

Джейн гладила руку Нанни. Трогала пальцами ее кольцо с тремя бриллиантами: большой — Стона, два поменьше — Виктор и Джейн. Джейн не отпускала руку матери, когда позвонила домой Джо по сотовому телефону, но сжимала ее пальцы уже не так сильно, и заплакала, когда Джо ответил. Джейн — красивая женщина, умная, тонко чувствующая, ее сила воли помогла Нанни пройти через все это. И хотя теперь преимущественные права на ее сердце переходили к Джо, Нанни знала, что никогда ее не потеряет. Джейн останется для нее самым близким человеком на свете. Виктора Нанни потеряла много лет назад. А сегодня вечером она теряет Стону.

За парой карликовых сосен, перед которыми Джексон поставил машину, Нанни не было видно, что делается у ямы. Что им пока удалось отрыть? Башмак Стоны? Его колено? Она пристально разглядывала эту женщину. Светлые волосы. Округлые плечи. Мать двоих детей. Впервые Нанни увидела ее в пятницу утром, в розовых спортивных штанах, прямо перед своим домом. И эта женщина успела с тех пор разрушить все, что было у Нанни. Она не просто отобрала у нее мужа, она украла у нее последние дни и часы жизни Стоны.

Нанни никогда больше не станет вспоминать об Оуквилле. Она не станет вспоминать о том, как подумала, что, возможно, ее любовь к Стоне угасает. Она будет помнить лишь о том, как сильна была их любовь и как непоколебима была ее собственная лояльность.

А женщина плачет. Она убила ни в чем не повинного человека, разрушила семью, предала своего собственного мужа. Ведь женщина — ничто, если она не предана своему мужу, не лояльна к нему, не посвящает себя детям, не верит глубоко в Бога. Этой женщине такие вещи просто не свойственны. Она призналась во всем, потому что слаба, потому что ей не хватает мужества примириться с последствиями своих действий.

Наконец Джексон подошел к двери машины и спросил Нанни, уверена ли она, что хочет сама опознать тело. Она высвободила свои пальцы из руки Джейн, но дочь схватила ее за руку повыше локтя:

— Не надо, мамочка!

Джейн слишком молода, чтобы понять, почему Нанни не может прождать еще несколько часов, чтобы знать наверное, не может ждать, пока явится Виктор и опознает за нее Стону. Это Нанни настояла, чтобы Джексон привез их сюда, несмотря на его абсолютное нежелание пойти ей навстречу. Ей пришлось с ним поспорить. Ей пришлось напомнить ему, что она выполняла все его советы, на каждом этапе, и чем, по его мнению, все это обернулось? Нанни посмотрела на дочь, сидевшую рядом с ней в машине, посмотрела ей прямо в глаза, очень твердо.