Гудвин (СИ)

Дом их выглядел прилично. Слегка розоватый, с кривой, но недавно покрашенной в белый входной дверью, он мог похвастаться необычайно большим, коричневого цвета, сараем. Тишка переделал его в гараж, поставив широкие железные ворота и выкопав яму для замены масла.

Тишка мастерил удивительные штуки ещё до того, как я родился. Когда мне исполнилось пять лет, он рассекал по деревне на мини-мокике, сделанном из старой бензопилы и детского велосипеда. Когда я подошёл к десяти годам, они с братом покоряли болотистые земли вокруг Узолы на 'Багги' с толстенными колёсами. У него имелся мотоцикл Урал с коляской. Ведущее колесо этой коляски производило на всех впечатление.

Письмо, которое мы планировали передать братьям, адресовалось ни Тишке и ни Гришке, а вовсе какому-то Йосе Малинову. Мы никогда о Йосе не слышали, но эту фамилию в нашей деревне носили только братья, поэтому мы решили спросить их.

Гришка стоял на крыльце в одних спортивных трусах, с шестнадцатикилограммовой гирей, вскинутой высоко над головой. Когда мы подошли, он бросил снаряд на снег и вдохнул морозный воздух полной грудью.

- А, молодёжь! - воскликнул он, завидев наши сгорбленные фигуры. - Как жизнь?

- Здорова, Гришка, - ответил я без энтузиазма. Сергей и вовсе мрачно кивнул. - У нас

дело к тебе.

- Ну, рассказывайте, - он упёр здоровенные кулаки в бока.

Я достал конверт и повертел его в руках.

- Слушай, у нас тут письмо. Адрес твой, да вот имя странное - Йося Малинов. Ты не знаешь, кто это такой?

Гришка сначала насупился и устремил взор в бесконечную даль между домами напротив. Затем озарение снизошло и он залился басистым хохотом.

- Так это ж Тишка! - объяснил он, просмеявшись. - Иосиф Малинов, то бишь.

Мы с Сергеем уставились на него в полном недоумении.

- Когда мы учились в школе, - Гришка кивнул в сторону берёзовой рощи. - Урусову- мелкому ещё трёх лет не исполнилось. А вы оба даже не родились. Так вот, Андрюшка Йосино имя выговорить не мог. Мы его научить пытались, а он всё какую- то белиберду говорил. А патом как гавкнет - Тишка! Так и прилепилась к нему эта кличка. Я уж даже его настоящее имя забыл.

- Так это ему письмо? - спросил я зачем-то.

- Ну да, - ответил Гришка и поднял гирю. - Вестимо. Он в гараже вон, поди спроси.

Мы глухо поблагодарили Гришку и, полные недоумения от внезапно открывшейся тайны, зашли за правый угол дома. Там бурые ворота стояли распахнутыми. Внутри сарая, около ямы, спиной к нам стоял Тишка. В широкой маске сварщика он пилил что- то на фрезеровочном станке. Он не услышал наши крики сквозь скрежет инструмента и поэтому Сергей постучал по воротам деревяшкой, которую взял с поленницы у стены. Услыхав звон, парень обернулся и снял маску.

- Здорова, пацаны! - сказал он, махнув нам. - Чё надо?

Тишка разительно отличался от своего брата - худощавый, с тонкими ручонками и длинной шеей, он больше походил на Сергея, за исключением роста. Из его карманов вне зависимости от времени суток и погоды за окном, торчали гаечные ключи и отвёртки. Когда он отошёл от станка, я увидел в нём вертикально закреплённое полено с нависшим над ним сверлом. Под станком валялось несколько таких же поленьев.

- Письмо вот для тебя, - я протянул ему конверт. - Написано, Йосе.

Тишка разорвал конверт так ловко, словно ему приходило по пять писем на дню. Изнутри, на наше общее удивление, посыпались цветные бумажки, которые при ближайшем рассмотрении оказались фантиками советских конфет и вкладышами турецких жвачек. Кроме них там лежала открытка с видами грузинского Батуми. Тишка перевернул её к нам лицом и вгляделся в текст.

- Ворота бы закрыл, - пожаловался Сергей, приплясывая. Я буркнул что-то вроде - 'ага'.

Но Тишка на наши слова не обратил внимания. Судя по его глазам, текст он перечитывал к тому моменту уже третий раз. Только во второй раз взглянув на него, я понял, что он сдерживается от того, чтобы не заплакать. Сначала его глаза заблестели в тусклом свете сетчатых гаражных ламп, а затем он закусил правый кулак. После всего, прожитого за эти двое суток, я перестал удивляться. Серей тоже перестал - он слегка пожал плечами, когда я посмотрел в его сторону.

- Ты чё, Тишка? - спросил я, наконец.

Сначала он помотал головой без всякого признака того, что разобрал мои слова. Затем послышался его глухой голос.

- Мать пишет. Из больницы.

- Что? - заинтересованно спросил я.

- Погода, говорит, хорошая. Всё, говорит, нормально. О Гришке чтобы заботился. - тут

он вознёс глаза к потолку. - А он вон какой вымахал, кретин. Я закусил нижнюю губу, Сергей достал сигарету и закурил.

- А потом-то что? - подтолкнул его я.

- Померла она потом, - прошипел в ответ Тишка. И, сделав паузу, добавил. - Пошли

напьёмся.

Поначалу я чуть не подпрыгнул от удивления. Но затем услышал тихое Сергеево 'пошли' и подумал - чем этот вечер хуже остальных? Тишка вытащил из станка деревяшку и бросил его вместе с остальными дровами на поленницу. Мы вышли из гаража и вошли в дом, где Гришка кипятил чайник на печке. 'Мы бухать' - мрачно уведомил его брат. Тот не стал препятствовать, а лишь неодобрительно хмыкнул.

29