Гугландские топи

— Тогда ладно. — Равнодушно кивнул я. — Прощайте, ребята. — Я повернулся и пошел прочь, с удовольствием ощущая неровную поверхность крошечных рейнских камней под тонкими подошвами своих сапог. Мною овладела странная печаль — ни капли не похожая на обыкновенную грусть, или плохое настроение. Я был совершенно один в бесконечном чужом пространстве — и сейчас я понимал, что всегда был совершенно один! — вокруг меня было пусто, и внутри меня было пусто, и каждая клеточка моего тела знала без тени сомнения, что я уже умер, и все умерли, а может быть, нас и вовсе никогда не было, так что все бессмысленно — абсолютно! Это чувство пришло откуда-то извне, и поглотило меня — нечто похожее я уже испытывал, когда становился на след мертвеца, но тогда я мог просто сойти со следа, а теперь оставалось только ждать…

— Подожди, сэр Макс! — Магистр Нанка догнал меня и требовательно опустил легкую холодную руку на мое плечо. Я удивленно посмотрел на его юное лицо, растрепанные рыжеватые волосы, удивительно яркие синие глаза, честно пытаясь припомнить, кто он, собственно говоря, такой? Через несколько секунд я вспомнил, но не испытал того мимолетного, но чертовски приятного чувства, которое обычно приходит в момент узнавания.

— Мы когда-нибудь сможем вернуться обратно? — Спросил он. — Я имею в виду: не сейчас и не завтра… Просто — когда-нибудь?

— Откуда я знаю? — Равнодушно ответил я. — Мы в одной лодке, Нанка. Я не тот, кто совершает чудеса, я — тот, с кем они происходят, когда им самим заблагорассудится, так что я никогда не знаю, что будет на следующей странице…

— На какой странице? — Ошеломленно переспросил он.

— Это метафора. — Вздохнул я. — А может быть, и не метафора… В любом случае, я — не тот, кто заказывает музыку. А что касается твоего вопроса… У меня был приятель, такой смешной толстенький поэт. Он очень долго ныл, что хочет уехать в Ташер, и дело кончилось тем, что я проникся и похлопотал перед судьбой об его отъезде. А за несколько часов до отплытия он пришел ко мне, вполне счастливый, но ужасно перепуганный — так часто бывает с везунчиками, чье заветное желание наконец-то грозит исполниться… И тогда я сказал ему, что он, дескать, зря так переживает: если ему не понравится в Ташере, всегда можно будет вернуться. И тут этот смешной парень ответил мне таким страшненьким каламбурчиком: «все всегда уезжают навсегда», а потом добавил, что вместо нас всегда возвращается кто-то другой. Наверное, он действительно был очень хорошим поэтом, этот господин Андэ Пу… Так что вы никогда не вернетесь, Нанка. И я никогда не вернусь. Но тем, кто остался дома, вполне может показаться, что мы вернулись — откуда им знать, что это уже будем не мы!

— Ладно, будем считать, что я понял. — Кивнул он. — Жаль, что мне не довелось встретить тебя раньше, сэр Макс! Или, наоборот — хорошо, что так получилось… Во всяком случае, после всего, что ты мне сказал, я, пожалуй, не решился бы отправиться в путешествие по Тропам Мертвых — признаться, перед уходом я здорово рассчитывал вернуться!

— А ведь из этого страшного путешествия тоже вернулся не ты, а кто-то другой, правда? — Мрачно спросил я. Он задумчиво кивнул.

— Куда ты теперь? — Довольно равнодушно спросил он. — Или опять скажешь, что сам не знаешь?

— Разумеется, скажу — потому, что действительно не знаю. — Флегматично ответил я. Осторожно снял его руку со своего плеча и медленно зашагал по неровным мокрым камням. Сэр Нанка Ёк задумчиво смотрел мне вслед — его взгляд немного помогал мне чувствовать себя чем-то реальным: сейчас мне казалось, что пока меня кто-то видит, я есть, а что будет, когда мой силуэт скроется за ближайшим поворотом… Впрочем, мне было наплевать.

— Макс, извини, что я тебя отвлекаю, но я хотел спросить: мне уже можно снять плащ? — Вежливо спросил знакомый голос откуда-то из-за моей спины. Я остановился, как вкопанный и ошеломленно уставился туда, откуда раздавался голос Нумминориха.

— Как тебя сюда занесло, парень? — Восхищенно спросил я, с удовольствием ощущая, что мир вокруг меня снова становится вполне обычным местом, вполне пригодным для простой человеческой жизни: цвета потускнели, куда-то ушли незнакомые тревожные запахи, померкло сияние, очерчивавшее контуры предметов, но и пронзительно холодная пустота, переполнившая мое сердце, тоже отступила, Я знал, что никуда она не исчезла, а просто спряталась в дальнем уголке меня — до поры, до времени — но это была восхитительная передышка, я и мечтать о таком не смел!

— А это плохо, что меня сюда занесло? — Виновато спросил Нумминорих.

— Это замечательно! — Рассмеялся я, усаживаясь на краешек тротуара. Машинально достал из кармана Мантии Смерти сигарету, рассеянно покрутил ее в руках, пытаясь понять, что это такое. Потом сообразил и равнодушно спрятал ее обратно в карман — до лучших времен. Пока что мне ничего не хотелось, вернее, я никак не мог вспомнить, что именно чувствует человек, когда ему чего-нибудь хочется…