Гуль. Харизма +20. Том 1 (СИ)

Предатель наклонился за деньгами, когда я метнулся из тени под оградой, промчался на всех четырёх, и запрыгнул ему на спину. Человек закричал, когда мои челюсти прокусили шерстяной покров на плече, и вместе мы повалились на землю. Я вскочил первый, ударил по факелам, отшвыривая их подальше, игрок поднялся тоже. Он оказался сноровистым, легко выбросил из-за спины щит, обнажил меч. Его шкала здоровья сократилась только на две десятых, а жаль, надо было ударить сильнее. Зато рядом с ней теперь мигала капля, но не красная, как при кровотечении, а тёмно-зелёная, почти чёрная. Отравление трупным ядом.

— Энтропия, что гуль делает в городе?! — воскликнул Аартрос, глядя на меня расширившимися от страха глазами.

— Особое положение, наверняка с арены сбежал — злорадно улыбнулся умирающий полуорк. — Смотри, он моего уровня, почти альгуль! Вот был бы я цел…

— Заткнись! Это всего лишь один трусливый падальщик! Сейчас обмочится и убежит, вот, смотри!

Он вскинул руки и угрожающе закричал, подавшись вперёд. Я улыбнулся как можно шире, показывая все зубы. Полуорк расхохотался:

— А разве не эта тварь вчера носилась по городу, Трос? Белый гуль, не иначе!

— Сдохни уже…

Я бросился. Сила давала мне Атлетику, Ловкость повышала Таланты Акробатики и Рефлексов, от этого мои движения были легки и быстры, мышцы слушались безукоризненно, а враг казался заторможенным. Он попытался дотянуться мечом до моей макушки, но я легко избежал удара, затем игрок совершил колющий выпад, — тоже бесполезно. Я перемещался из стороны в сторону, припадал к земле, и, судя по всему, видел намного лучше, чем Аартрос. Факелы постепенно догорали в сторонке, мне этого хватало, чтобы видеть каждую травинку лучше, чем днём, а вот для человека схватка была метанием бледного пятна впотьмах. Внезапно произошло странное, очередной выпад оказался намного быстрее предыдущего, раза в полтора, не меньше, я чуть не лишился руки, движения врага стали опасно стремительными и точными, но продлилось это недолго. Аартрос запыхался, отступил, держа перед собой щит, по его лицу побежали струйки пота. Как реалистично.

После такой неудачи игрок предпринял ещё один неожиданный ход.

— Глотни горяченького, субстанц!

Он закинул щит обратно за спину, сорвал с пояса круглую бутылку и метнул. Я отпрыгнул, а там, где стоял секунду назад, взорвался огненный шар. Не очень большой, даже не особо жаркий, но глаза гуля ослепли от вспышки.

— Это будет крупный квинтессант! — раздался радостный крик. — На один Драгоценный потянет уж точно!

Я сориентировался по голосу, бросил своё тело как снаряд, вжав голову в плечи. Меч пришёлся по черепу вскользь, толстая кость выдержала, хотя боль была страшная и звон чуть не выбил из сознания. Но главное, что я врезался в игрока, сбил его с ног и теперь находился в близком контакте. Он завопил, а я вцепился пальцами ему в лицо и парализовал. Слепота быстро проходила.

Раненный полуорк, чья шкала жизни почти иссякла, усмехнулся:

— Всё же Древние были правы, деньги — зло.

— И не говори, чего только люди ни совершали ради этого мусора, — согласился я.

Он умер с очень удивлённым лицом, а в моих руках остался вероломный Аартрос.

Удар меча по голове снёс половину моей собственной шкалы жизни, наложив эффекты кровотечения и сотрясения. Пульсирующая боль колотила мозг, всё немного троилось в глазах и часть скальпа вместе с ухом болталась теперь на весу. Кровь капала игроку на лицо, его глаза бешено вращались, но шевелиться Аартрос не мог.

— В такие минуты радуешься, что у гулей поразительно быстрая регенерация. Я понял это, наблюдая за стаей, — пока есть падаль, они могут зарастить почти любую рану. Правда, метаболизм бешеный, еда «сгорает», лишь попадая в желудок. Ну что ж, желаю себе приятного аппетита, а тебе — незабываемого игрового опыта.

Я вцепился, зубы скрежетнули по лицевым костям. Вскоре человек умер и потерял свой оригинальный вид, превратился в обычный свежий труп с потасканной экипировкой, как и преданный им напарник. Я прижал отрезанный кусок шкуры к своему черепу и продолжил есть, сосредоточившись на боковой части головы и на гортани. Когда немного полегчало и кожа перестала отваливаться на плечо, выдохнул с облегчением. Негативные эффекты исчезли, красная шкала понемногу росла.

Доски, перекрывавшие заднюю дверь дома, отломал довольно легко, они были сухими и грязными, а гвозди плохо держались в отверстиях. Дверь скрипнула на петлях, я проник внутрь, принюхиваясь. Нос начал чесаться сразу же от огромного количества пыли. Дом действительно был заброшен, однако, не пустовал. Поблёкшие интерьеры состояли из бессчётных книжных полок, статуэток, зеркал, потухших раз и навсегда древних светильников на огнеопасном топливе; тут и там встречались шкатулки, мутная посуда, старая мебель, оружие на стенах, резные панели; в каминах сырели дрова. Казалось, всё это кто-то просто бросил, ушёл и не вернулся, оставив дом паукам.