Прежде чем двигаться наверх, решил разобраться с прогрессом. Возможно, теперь мне понадобится каждое очко
Оба очка, распределённые системой, ушли в
Всё ещё не был уверен, как рассчитывать соотношение
Что там с видовыми способностями? Среди ячеек в нижней части интерфейса появилась новая иконка, пиктограмма в виде чего-то, похожего на испуганного броненосца с шипами.
«Костяной Шар
Гаргуль группируется, наращивая временные элементы брони, и превращаясь в костяной шар, способный катиться по ровной поверхности со скоростью 30 км/ч; способен атаковать, врезаясь во врагов, нанося дополнительный урон каждой цели, с которой столкнётся;
Вероятность сбивания с ног: 40 %;
Вероятность наложения эффекта сотрясения мозга: 30 %;
Вероятность наложения эффекта перелома костей: 35 %;
Время действия: бессрочное (до момента столкновения или самостоятельного прерывания);
Время перезарядки: 40 ходов (после столкновения)»
Я оказался не особо вдохновлён. Получалось, игра подарила мне новый вариант Костяного Тарана. У этой способности были более высокие статы, но как я мог управлять движением и выбирать цели, будучи превращённым в шар? Непонятным оставался и последний пункт, перезарядка. Благодаря Мэдлин я уже знал, что «ход» в «Новом Мире» равнялся пятнадцати стандартным секундам, соответственно, сорок ходов — это десять минут реального времени. И что значит «после столкновения»? А если я буду кататься-кататься, но ни с кем не столкнусь и приму нормальную форму, кулдауна не будет?
Последнее, с чем нужно было разобраться, это челюсть, всё ещё находившаяся у меня в лапе. Пристально взглянув, увидел всплывающий дескриптор:
«Челюстной протектор нобиля
Тип: трофей;
При ношении в любой части Галефрата даёт: +2 к
При ношении в субрегионе Пустоши Кровавых Шипов даёт: +4 к
Хм, трофей? Да ещё и на
Раскрыл страницу персонажа, увидел себя со стороны, — массивная уродливая тварь костями наружу, голая, не считая набедренной повязки. Нашёл среди пустых слотов подписанную «Трофей» и протектор переместился мне на грудь, став чем-то вроде дополнения к костяному воротнику. Барвул носил его на челюсти, а у меня он сошёл за горжет.
Не став больше медлить, вышел из оружейного склада в коридор, который, к счастью, оказался достаточно широк, двинулся наугад. Воздух был застоялый, маслянистый от запаха немытых тел и нечистот, мутные световые кристаллы не помогали, а мешали видеть, — но не мне, — стены и полы частично были обиты металлом и завалены горами мусора. Тут и там встречались чьи-то кости, фекалии, ржавый хлам. А ещё где-то в недрах камня работали механизмы. Ровное гудение генераторов и лязг. Ещё под потолком бежали трубные магистрали, криво проложенные, многажды залатанные, скреплённые каким-то калом… судя по всему, птичьим, с добавлением штукатурки. И во всех них что-то бурлило, шипело или трещало.
Я искал путь наверх, но находил только лестницы. Они вроде бы вели куда надо, постоянно шатаясь подо мной, но, каким-то образом, я всё время оказывался внизу, либо в тупике, либо на краю какого-то технического колодца… или колодца, полного фекалий. Лиззи сказала, что НИПы лишь имитировали эту часть живого естества, но обитатели халка имитировали с маниакальной скрупулёзностью.