ГУЛАГ уже не тот, но кое-что осталось

Дело запахло свадьбой. Но только запахло. До свадьбы было далеко. Я уже несколько раз бывал у нее дома. Договорились ехать к моим родителям. В тот день я должен был лететь в Белую Березку на комбинат. Туда можно было только "кукурузником" долететь. У меня заканчивалась производственная практика. Утром шел дождик, и молил Бога, чтобы самолет из-за непогоды не прилетел. Так мне хотелось лететь. Но самолет прилетел, и я улетел.

Через несколько дней вернулся, договорился с другом, что я переночую у него, а завтра с Таней мы уедем к моим родителям. Подхожу к дому, и неприятное предчувствие охватило меня. Таня сидит с подругами на скамейке, голова забинтована. Она все время от меня отворачивается. На все мои вопросы отмалчивается. И тут выходит ее мать.

— Расскажите хоть Вы, что случилось.

— Пошли в дом. Расскажу.

Стала она рассказывать сквозь слезы. В тот день, когда улетел на комбинат, Таня рубила топором какую-то палку. А как девушки умеют рубить, известно. Одна из палок отскочила и острым концом рассекла ей под глазом лицо. В больнице несколько швов наложили.

— А с глазом что? Цел?

— Да, глаз цел, а как жить девушке с такими шрамами.

— Шрамы — это ерунда. Вон я как-то поранил ногу. Без всяких зашиваний заросло. Зарастут и эти. Припудрит, и не видно будет.

Смотрю, мать повеселела. Значит, свадьба не отменяется. Это уже хорошо. Вышел я на улицу к Тане. Уже стемнело, и мы остались одни. Она по-прежнему сторонится меня. Ситуация серьезная, надо что-то думать. И придумал.

— Таня, у меня проблема. Мне ночевать негде. К другу гости приехали, моя кровать занята.

— Ну и что ты будешь делать? В гостиницу пойдешь?

— Так гостиница в центре города. Пока я туда дойду ночь будет. Кто меня ночью селить будет?

— Что ты предлагаешь?

— Спроси родителей, может они разрешат мне у вас переночевать?

— Хорошо.

Пошла и быстро вышла.

— Мать удивительно быстро согласилась. Обычно она у меня строгая на этот счет.

Я внутренне улыбнулся: понял в чем тут дело. Переночевал, а утром напоминаю, что мы должны ехать к моим родителям. Они предупреждены, волноваться будут. Какое там! И слышать не хочет.

Таня закончила институт раньше меня, и должна была ехать по распределению в Донецк. Повязку уже сняли, но синячина на пол-лица. Припудривание не помогает. Но ехать надо. Поехала. Пишет письма, рассказывает, как устроилась. Вроде все нормально.

Получаю очередное письмо, на лекции читаю. О, ужас! Нам не надо встречаться. Забудь меня, и все такое. Что, почему? Совсем непонятно. Показываю другу письмо, тот удивлен. Что делать? Друг старостой в группе был. Прошу его прикрыть мое отсутствие — ехать надо. Заказываю гостиницу в Донецке, беру билет, пишу телеграмму, дескать, встречай тогда-то, таким-то поездом. Сам не уверен, что встретит. Найду по адресу. Мне не впервой по незнакомым адресам ездить.

Приезжаю в Донецк, выхожу на перрон. Нету. Не удивился. Вышел на площадь, узнал в справочном бюро как доехать, и стою на остановке троллейбуса жду. Подъезжает троллейбус, разворачивается, и я вижу в заднем стекле ее с подружками. Извиняется, говорит с подружками заболталась. Не поверил. Я знал в чем дело. В последний момент решилась. Это на нее похоже.

Устроился в гостиницу. Гуляем по городу, выясняем отношения. Она гнет свое, а я возмущаюсь. На другой день она объявляет, что на работе взяла отгулы и едет к сестре на день рождения. Едем вместе. Договариваемся заехать к моим родителям. Только она заедет к своим родителям, а потом она приедет одна к моим родителям. Твердо пообещала. Я почему-то не смог поехать с ней, а через день поехал домой, чтобы там ее встретить. Однако никакой надежды не было, но на всякий случай родителей предупредил.

Дома я что-то делал во дворе, и вдруг вижу идет по направлению к нашему дому. Радости не было предела. Стою, как дурачок, и улыбаюсь. Запомнилась ей эта улыбка. Побыла немножко, и засобиралась обратно на последнем автобусе. Родители в штыки. Как же так? Зима, на ночь глядя ехать опасно. Оставайся ночевать, а завтра первым автобусом и уедешь. С трудом уговорили. Она потом рассказывала, что тот автобус, на котором она не уехала, действительно, сломался на полдороге. Пассажиры ночевали в соседней деревне. Родители не зря возмущались.

Таня уехала, а я к родителям с вопросом:

— Ну посмотрели мою невесту?

— Да, посмотрели.

— Понравилась?

— Да, вроде хорошая девушка.

— Значит, буду жениться.

— Женись.

Встретились в Брянске. Я незаметно вытащил у нее паспорт. А сам предлагаю пойти в ЗАГС, заявление подать. Да, может рано, давай попозже и т. д. Я ей показываю ей ее паспорт, и говорю:

— Вот если ты не согласишься, мне обещала моя одногруппница пойти с твоим паспортом подать заявление.

Долго думала, но потом согласилась. Как это с моим паспортом кто-то в ЗАГС пойдет? Нет уж сама пойду. Подали заявление.

Она поехала в Донецк, а я в очередной выходной дома объявил, что мы подали заявление. Встретили мое сообщение положительно. А когда свадьба? Двадцать первого марта. Мать запричитывала:

— Ой, Боже ж ты мой. В пост же нельзя делать свадьбы.