Гулял Великий Рив...

-Дослушайте и поймите: иного выбора нет. - Китэгра позволил себе раздражение и выражение мудрости на лице, мудрости борющейся всю свою жизнь с неодолимой тупостью. Последнее время он стал замечать, что это действовало даже лучше пространных объяснений. Особенно если попутно стимулировать неосознанный стыд в сознании живых. - В пылу схватки вы забудете обо всём, что окружает вас: ибо вы воины. - Конечно, решимость и скептицизм на их лицах, тут же возникшие были обоснованны. Но они и правда забудут обо всём, кроме боя. Ведь он не расскажет им всего. - В этом состоянии Разум, станет способен наиболее эффективно воспринимать знания о тактиках и стилях боя. Сражаясь деревяшками, с помощью моей Магии, вы научитесь всему, что нужно в бою на всевозможной местности, разного рода оружием. Это будет информация. Необходимые навыки. Потом специализированные тренировки. Вы узнаете всё о тактике и стилях Имперского десанта, пехоты, механизированных войск, эльфийских Стражей...

-Что!? - В один голос воскликнули все пятеро эльфов.

-Вы не знали? - Он припомнил пути к этой части данных. Там защит было больше. Скорее всего, они не знали. - Всё, что касалось оружия и родов войск, с подробным разбором тактик и стилей ведения боя Великих Рас, имеется в базах данных Комплекса. Есть даже те, представителей которых я среди вас не обнаружил. Судя по вашей памяти, они уничтожены полностью. Аргу.

-Проклятые Имперцы! - Прорычал Транар злобно зыркнув, на стоявшего рядом с ним человека. Великие Расы! Вот оно их наследие. Скажи фас перегрызёт глотку дальнему потомку Империи. Зверь в их душах силён: то, что надо для хорошего воина!

-Значит в этом суть деревяшек? - Пропела нежно дитя человека Никийя Арита. Из неё выйдет превосходный воин! Дикая кошка: нежная и ласковая, пока не оскалит клыки.

-В этом. - Он улыбнулся им. - Не пора ли уже приступить?

-Последний вопрос Китэгра. - Аллада, очень внимательно смотрела в его серые глаза. - Ты ведь знаешь, что в действительности творится на верху, с нашей планетой и всем миром? Почему ты не говоришь нам, а только опровергаешь наши предположения об этом?

-Я знаю. - Китэгра изобразил терпеливый вздох, приличествующий надоевшему вопросу. Кстати, дышать надоело до жути. Это оказалось более нудным занятием, чем он себе представлял. - Но сказать не могу. Если вы будете знать об этом из моих уст: вы не поверите, а когда убедитесь в моей правоте, перестанете искать ответ. Ведь он у вас уже будет. Этого я допустить не могу. Любое незначительное открытие или улучшение сделанное вашими учёными на этом пути, может дать нам больше шансов на победу.

Она кивнула и повернулась к толпе уже успевших разбиться на пары собратьев. На неё умоляюще смотрел Акино, оставшийся без пары. Эльфийка презрительно фыркнула и попросила Улара составить компанию Акино. Ей достался тул, сначала бывший парой Улара.

По команде Китэгра все начали неумело махать деревом, стараясь легонько задеть телеса напарника. В процессе Аллада размышляла о превратностях судьбы. Их тридцать сейчас. Китэгра, этот загадочный человек, сумевший пережить Вторжение и последующую резню, такой страшной ценой, что уже перестал быть человеком, был тридцать первым. Сломанных Мечей, тоже было тридцать. Тридцать первым был Правитель Тиагра. Будто в шутку судьба преподнесла им надежду в виде этого Китэгра, внешне очень похожего на Правителя, павшего за её жизнь. Она могла бы даже решить, что он и есть, этот Китэгра, её давно умерший любимый, каким-то чудом выживший. Но её не могли обмануть сердце и разум. Китэгра - не просто не мог быть Правителем, она порой сомневалась, что он когда-либо был человеком. На Тиагра, Маг Смерти походил, только одним: внешностью и то очень отдалённо...

Вскоре пыл схватки смёл все мысли. Все тридцать и правда, полностью отдались бою. Ни единой посторонней мысли. Только желание врезать по больнее оппоненту деревянным мечом. Китэгра смотрел на них, отчаянно дерущихся живых, пустым взглядом. Сейчас за ними следили не глаза Бога, за ними следил его разум. Он не торопясь, вбрасывал в их головы порции знаний. Они учились убивать, не будучи убитыми, при этом сами. И ярость в них росла, затмевая саму мысль.