Гуляла смерть в фате венчальной

— Ведь вы — Лев Иванович Гуров, я не ошибаюсь? — продолжил между тем незнакомец.

— Да, я Гуров, — отвечал оперативник.

— Меня зовут Абуладзе Олег Вахтангович, — представился мужчина. — А дело у меня вот какое. Мы живем в домике чуть выше поселка — пансионат «Вершина», знаете?

— Да, я слышал, — сказал Гуров.

— Нас там несколько человек. Но главным был Игорь Борисович Семенов. Он человек известный, создатель и владелец транспортной компании «СИБ-Транс». Не слышали о такой?

— Да, что-то слышал, — отвечал Гуров, припомнив огромные грузовики с броской надписью на борту. — Так в чем дело? Что вас так обеспокоило?

— Дело в том, что вчера вечером Игорь ушел кататься — и не вернулся. Мы, конечно, отправились его искать. Подъемники уже не работали, но мы уговорили администрацию их включить. Поднялись на гору, прошли весь спуск — нигде никаких следов. Он словно сквозь землю провалился! Я, естественно, позвонил в полицию в Тырныауз. Сегодня утром они приехали, снова начали искать… и нашли его в стороне от трассы, под скалами.

— Разбился? — спросил Гуров.

— Да, — кивнул Абуладзе. — Упал с высоты свыше ста метров.

— Это, конечно, очень печально, — сказал Гуров, — но я не понимаю, чего вы хотите от меня. Налицо явный несчастный случай. Расследовать тут, как я понимаю, нечего.

— Вот и полицейские так говорят, — кивнул Абуладзе. — Не хотят возбуждать дело, не хотят ничего проверять, ничего расследовать. Даже вскрытие проводить отказались. Выписали свидетельство о смерти — и все. «Везите, — говорят, — вашего покойника в Москву и спокойно предавайте тело земле».

— А вы с ними не согласны?

— Категорически не согласен! — решительно заявил Абуладзе. — Поймите, с Игорем не могло такого случиться! Просто не могло! Он отличный спортсмен… был… Всегда отличался крепким здоровьем. Ну, конечно, небольшие недомогания случались — все-таки ему было шестьдесят три. Простата пошаливала, сердце иногда давало о себе знать. Но это все в пределах нормы. Никогда с ним не было никаких обмороков, помрачений сознания. Я сегодня, уже при свете дня, еще раз поднялся наверх, нашел то место, где он сошел с трассы и свернул к скалам. Убедился, что разметка трассы в порядке, ее хорошо видно. Чтобы попасть на скалы, ему надо было пройти около трехсот метров совершенно в другую сторону. И он их именно прошел, а не проехал на лыжах — снег там относительно мягкий, и следы видны. Почему он снял лыжи, почему свернул в сторону? Все это совершенно необъяснимо! И я хотел бы, чтобы вы в этом разобрались.

— Но, возможно, ваш знакомый сам принял такое решение, — пожал плечами Гуров. — Бывают, знаете, такие ситуации, когда человек, даже вполне успешный, решает, образно говоря, снять лыжи. Может, он сам выбрал этот путь к пропасти?

— Этого не может быть! — убежденно воскликнул Абуладзе. — Он человек исключительно жизнелюбивый, целеустремленный. Никогда у него не было всяких там мрачных мыслей, размышлений о тщете всяких усилий… Наоборот! Когда у его дочери возникло такое настроение — это несколько лет назад было, — Игорь бросил все силы, все сделал, чтобы вытащить ее из этого болота. И вытащил! Сейчас Ксюша — совершенно нормальная девушка, жизнерадостная, как и ее отец… был… Нет, я не могу, не могу к этому привыкнуть! — словно извиняясь, воскликнул Абуладзе. — Не мог Игорь совершить самоубийство! Прошу вас — расследуйте это дело! Вы здесь живете, отдыхаете. Ведь вы можете часть своего времени потратить на изучение обстоятельств гибели Игоря? Я не хочу заводить речь о вознаграждении…

— И не заводите, — сказал Гуров.

— Но какие-то расходы неизбежны. Например, вскрытие. Экспертиза. Возможно, вам потребуются помощники. В общем, любые расходы будут оплачены.

— Но вы ошибаетесь, — сказал Гуров. — Насчет того, что я здесь отдыхаю. Тут жене пришла телеграмма, ее срочно вызывают в Москву. Мы сегодня в обед уезжаем.

— Вот как… — медленно произнес Абуладзе. Вид у него был растерянный. Он был похож на человека, опоздавшего к поезду. — Значит, это убийство так и останется не раскрытым…

— Почему вы считает, что это было убийство? — спросил Гуров.

— Но я же вам говорил! В несчастный случай я не верю. Для него не было никаких причин. Видимость вчера была отличной, у Игоря было прекрасное зрение. Он не мог выкатиться за флажки, сойти с трассы. Просто не мог! И покончить с собой тоже не мог. Для этого не было никаких мотивов. Значит, ему кто-то помог.

— Вы считаете, что его столкнули?

— Или столкнули, или как-то заманили туда, на край обрыва. Он был человек очень отзывчивый. Допустим, он услышал чей-то крик… призыв о помощи… Тогда — да. Он мог пойти. И тогда понятно, почему он снял лыжи: там нет трассы, рядом обрыв… Он был человек смелый, но не безрассудный. Он мог снять лыжи, подойти… Ну, а дальше… Я не знаю, что там дальше случилось, — Абуладзе сделал характерный жест рукой, выдававший его южный темперамент. — Но одно я знаю точно: он оказался под обрывом не по своей воле!

— А лыжи?

— Что лыжи?

— Лыжи его где нашли?

— Тоже там, под обрывом. Но далеко от тела. Одна вообще метров на двести отлетела.