Гуляла смерть в фате венчальной

— Вы ведь разберетесь, правда? — спросила Настя. — Узнаете, что на самом деле случилось с Игорем… Борисовичем?

Отчество погибшего прозвучало после некоторой паузы — было очевидно, что при жизни Настя привыкла обращаться к Семенову исключительно по имени. Голос у нее был под стать лицу: нежный и красивый.

— Постараюсь, — ответил Гуров. — Твердо обещать не могу, но постараюсь.

Он поймал себя на том, что ему не хочется прерывать ненужный в данный момент разговор с девушкой и обращаться к Абуладзе — хотелось еще и еще слышать ее голос. Но он поборол это искушение и повернулся к ресторатору:

— Вы мне обещали дать телефон лейтенанта Касыгова — того, кто осматривал погибшего Семенова. Я за телефоном.

— Да, конечно! — воскликнул ресторатор. — Пойдемте, он у меня в записной книжке, в номере.

Они повернули назад, к пансионату. Вначале шли молча, потом Гуров сказал, обращаясь к Насте:

— Я вижу, вы глубоко переживаете смерть Семенова. Вы хорошо его знали?

— Я? Да, я знала его хорошо, — тихо отвечала Настя.

— И давно, наверно?

— Давно? Нет, не очень. Год… Нет, полтора года.

Прозвучало это как-то странно, но Гуров решил на время оставить дальнейшие расспросы — тем более что они уже подошли к пансионату.

Они только собрались войти, и тут послышался шорох разрезаемого лыжами снега, перед глазами Гурова мелькнул веер поднятых при торможении снежных комьев — и прямо перед ними затормозил и остановился весьма колоритный человек. Это был мужчина ростом с самого Гурова — то есть не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров, отлично сложенный, облаченный в яркий горнолыжный костюм — бирюзового и алого цветов. Картину дополняло мужественное загорелое лицо, на котором выделялись голубые глаза и белозубая улыбка. В целом создавалось впечатление человека, только что сошедшего с рекламного плаката «Лучший отдых — это отдых в горах!».

Гурову показалось, что он уже видел колоритного незнакомца, но только не мог вспомнить где. На Гурова и Абуладзе красавец вовсе не глядел, его внимание было обращено исключительно на Настю.

— Здравствуйте, Настя! — воскликнул незнакомец приятным тенором. — Почему вас сегодня не было на трассе? Я вас ждал!

Девушка ничего не ответила. Бросив на красавца взгляд, полный ненависти и какой-то гадливости, она открыла дверь и скрылась в доме.

Зато незнакомцу ответил Абуладзе:

— Ты, красавчик, когда в следующий раз захочешь с девушкой говорить, сначала валенки сними. Понял? — произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Гуров отметил, что в речи ресторатора неожиданно прорезался грузинский акцент, который был до этого не слышен.

— А вам что за дело? — ничуть не смутившись, отвечал обладатель яркого костюма. — Я с вами не разговаривал.

— Зато я с тобой разговариваю! — повысил голос Абуладзе. — Могу и еще поговорить! Хочешь?

— Вы чего тут, гражданин, скандалы устраиваете? — без испуга ответил незнакомец. — Если вы приехали сюда драки устраивать, то можно пригласить полицию, пусть она вами займется.

— Полицию приглашать не надо, она уже здесь, — вступил в разгоравшийся конфликт Гуров. — Я полковник полиции. У вас ко мне есть вопросы?

Возможно, обладатель роскошного костюма и хотел усомниться в словах Гурова, но что-то в тоне сыщика заставило его поверить.

— Да нет у меня вопросов, — сказал он миролюбивым тоном. — Просто гражданин ведет себя вызывающе. Драку хочет затеять. Я драк не боюсь, сил хватает, но зачем? Я просто хотел поговорить со своей ученицей.

При этих словах незнакомца Абуладзе фыркнул, однако ничего не сказал и ушел в дом вслед за Настей. А Гуров, оставшись с приставалой наедине, спросил:

— Ученицей? А вы что же — учитель?

— Можно сказать и так. Я инструктор по скоростному спуску. Вишняков Петр Аркадьевич, можно просто Петр, — представился незнакомец.

Гуров ответил тем же.

— А вы не скажете, Лев Иванович, что случилось с Настей? — доверительно спросил у него инструктор. — Вчера, когда мы с ней занимались, она была такой веселой, смеялась, не умолкая. И мы договорились, что сегодня я продолжу с ней заниматься. Но она почему-то не пришла, и вот я решил сам ее проведать…

— Случилось не с Настей, а с ее хорошим знакомым Игорем Борисовичем Семеновым, — отвечал Гуров. — Он вчера поздно вечером разбился — упал со скалы. Вы разве об этом не слышали?

— Да, мне утром ребята говорили, что ночью разбился какой-то отдыхающий, — признался Вишняков. — Но я не знал, что это Семенов. Мне бы и в голову такое не пришло!

— А что, вы хорошо знали погибшего?

— Ну конечно! Тут в поселке его многие знают, он сюда почти каждый год приезжает. Мастер высочайшего класса! Почти профессионал. Мне его, во всяком случае, учить нечему. Как он мог погибнуть на трассе? Никогда бы не подумал…

— Скажите, а что вы сами делали вчера вечером? — неожиданно спросил его Гуров.

— Вечером? Ну, пока трасса была освещена, как всегда, работал, занимался с новичками…

— До самого конца?

— Ну нет, не до самого… А почему вы спрашиваете?

— Я расследую обстоятельства смерти Семенова, — объяснил Гуров.

— Но… он ведь разбился, верно? Что же тут расследовать?