Гулящая Лелечка

Отца у Николаши не было от рождения, а мать давно и безнадежно пила. Людмила родила Николашу в сознательном возрасте, в двадцать пять лет. Он был желанным и очень любимым ребенком.

Несчастья на них посыпались потоком, когда у Людмилы закончился декретный отпуск, и она должна была выйти на работу. Николашу она оставила в деревне у своей матери. Деревенское парное молоко, чистый воздух, овощи с домашних грядок — разве можно было все это заменить детским садиком. Людмила и не сомневалась, что Николаше в деревне будет лучше.

Не учла она одного — мать одна и рук у нее всего одна пара. Домашнее хозяйство, работа в совхозе и маленький ребенок, и все это на одну пару рук. Вот и не доглядела старушка малыша.

Была поздняя осень, когда случилась беда. Бабушка протопила печку и посадила ребенка на теплую лежанку, где в былые времена спала сама. А лежанка в русской печи обычно под самым потолком и чтобы туда забраться, нужно сначала залезть на скамейку. Так и в тот день было — возле печки стояла деревянная, тяжелая скамейка, а внизу чугуны с картофелем для домашнего скота, готовые отправляться в печь. Николаше с печи очень хотелось наблюдать за бабушкиной утренней суетой, вот он и сполз на краешек лежанки, откуда и упал — сначала на скамейку, потом на чугун.

Был рассечен нос, и фиолетовым пятном расползлась на позвоночнике гематома.

Нос бабушка собрала, как могла, а на спинку примочку сделала из настоечки на целебных травах, которой сама пользовалась во всех случаях собственных недомоганий и с соседями делилась. Лекарство проверено годами, и разными хворями — должно помочь и ребенку!

Людмиле она не позвонила — домашнего телефона нет, а идти в сельсовет далеко, да и ребенка одного не оставишь. Людмила скоро сама приедет, а к тому времени все и заживет. Синяки и ушибы у детей дело привычное.

Но не зажило. На нос швы накладывали, а потом снова ломали носовую перегородку, поэтому нос навсегда остался кривым и дышал через него Николаша с трудом и сопением.

А на спине, на месте гематомы, вырос горбик, приподнял одно плечо и искривил позвоночник.

Людмила несколько лет носилась с Колей по больницам, а потом потеряла работу — кому нужна сотрудница, которая большую часть рабочего времени находится на больничном по уходу за сыном-инвалидом?

В первый год Людмила безрезультатно искала работу или хотя бы подработку — двор подметала, подъезды мыла, летом квас продавала, потом на рынке перепродавала овощи, которые покупала рядом, в овощном магазине.

Там, на рынке, ей и подсказали прибыльное дело — пустая тара, макулатура, упаковка. Сначала Людмила действительно начала приносить домой деньги, а потом оказалось, что весь местный Клондайк уже давно застолбили организованные в бригаду бомжи, и они требовали долю от выручки. Людмила пробовала от них откупиться спиртным. Раз, другой по случаю посидели вместе за «чернильцем», а потом глядишь и это уже не случай, а привычка.

Так и начала Людмила бродяжничать — с утра собирать тару, к обеду — сдавать тару, после обеда — пить дешевое вино в компании с бомжами.

Коля научился сам ухаживать за собой — в квартире всегда было чисто и вещички не ахти как, но выстираны. Коле по инвалидности назначили пенсию, вот за нее он и жил. Людмила сама в минуту трезвости приказала почтальону отдавать пенсию только Коле, даже если она, Людмила, будет слезно просить хоть один разочек отдать деньги ей. И в пьяном угаре она не переставала любить сына.

Не исправило время Колино тело, но голова его работала лучше любого компьютера. Электронику он не просто любил — с ней он был на ты. Особенно — компьютеры и все, что с ними совмещается.

Коля обслуживал все компьютеры соседей, друзей и одноклассников и не требовал за это ничего. Для него это был большой тренажерный зал — компьютеры старой, новой и новейшей конфигурации, в каком учебном классе можно все это собрать вместе? Со временем ему перестали предлагать деньги, зато от ужина или какой-либо одежды или обуви он никогда не отказывался. Сам поест, и для матери домой сверток с едой принесет.

А у меня он был вообще желанным гостем. Я привыкла в прежние времена к шумной ватаге за своим столом — готовила много и вкусно. Накормить мужскую компанию со здоровым аппетитом — дело серьезное.

По привычке готовила и сейчас, а за стол садилась в основном одна. Или вот с Колей. Но сегодня, обычно улыбчивый Николаша, был хмурым и неприветливым. «Завтра обязательно нужно выяснить, — решила я, — что с ним происходит. Может, все-таки Людмила виновата?»

Сегодняшний день для меня и сыновей заканчивался вроде как с положительным результатом, но в душе осталось чувство тревоги и обиды. Ведь кто-то завел машину и ездил на ней. И, конечно же, это были не сыновья. А кто?