Гулы

Конечно, было бы проще поручить розыск Пепе одному из парней, думал Доминик. Но сейчас все его люди заняты и раньше пяти часов вечера не освободятся.

Посмотрев на часы, он отметил, что до встречи с Франческо Борзо остается час и пятнадцать минут. За это время он либо найдет Пепе Сборцу, либо убедится в том, что на принадлежащей ему территории его нет.

Разглядывая ряды машин, стоящих у тротуара, Доминик думал о странной пропаже Пепе. В то же время мысленно он то и дело возвращался к тому, что случилось на виа Роза десять минут назад, и чем дольше размышлял о необычном происшествии, свидетелем которого оказался, тем больше оно ему не нравилось.

Доминик не раз оказывался в дорожных передрягах и знал, что человек не может так просто подняться и уйти, после того как его сбила машина,— пусть даже ее скорость была невелика. Полуторатонный же автомобиль, налетающий на человека на скорости в пятьдесят километров в час, ломает ему руки и ноги, рвет печень и селезенку. От удара о дорогу трескаются ребра, отбиваются внутренности и сотрясается мозг. В девяноста процентах подобных случаев человека увозят в морг. Остальные десять отправляются в реанимацию и выходят оттуда калеками. Лишь одному из ста может повезти, и он, пролежав пару месяцев в больнице, выйдет из нее относительно здоровым.

Того, что случилось на виа Роза, произойти не могло. И все-таки это случилось. Доминик нахмурился.

Сбивший того парня «опель» двигался со скоростью не меньше сорока километров в час, и затормозить он не мог. Удар пришелся по ногам человека и был очень сильным — он видел, как погнулся радиатор машины. Этот удар должен был сломать обе бедренные кости, как спички. Подняться после такого удара было физически невозможно, но светловолосый поднялся. А ведь должны были быть повреждены еще руки и ребра — тот парень шлепнулся об асфальт прилично.

Внезапно Доминик вспомнил аварию, свидетелем которой оказался лет пять назад: на государственном шоссе, ведущем из Турина в Милан, столкнулись «мерседес» и «пежо». Удар был лобовым. После столкновения машины разлетелись в стороны: легкий «пежо», перевернувшись, упал посреди шоссе, «мерседес» развернуло поперек дороги. Ехавшие за ними автомобили начали тормозить, но остановиться не успевали — машины складывались гармошками, врезаясь друг в друга. На шоссе стоял грохот сминаемого металла, вылетающих стекол, криков людей. Четырнадцать машин со стороны «пежо» и семь — со стороны «мерседеса» — превратились в груду железа. Движение на шоссе было блокировано на шесть часов. Тогда погибли семь человек и восемнадцать получили ранения. Но Доминик вспомнил тот случай вот почему.

Когда он подъехал к месту аварии, полиции поблизости еще не было. В машине их было двое: он и Бьянки Гаррота. Они выскочили из автомобиля и побежали в ту сторону, откуда раздавались крики и стоны раненых. Водители подъехавших машин пытались вызволить пострадавших: отдирали искореженные двери, вытаскивали окровавленных людей наружу, Доминик и Бьянки выволокли из желтого «ситроена» женщину со сломанной ногой и уложили ее на обочину. Им повезло: ни одна из столкнувшихся машин не загорелась. Но поразило Доминика другое. Примерно через минуту после столкновения из искореженного «пежо» выбрался человек. Лицо его было залито кровью, левая рука сломана так, что наружу торчала белая кость, правую ногу он подволакивал, но человек этот пел!.. Выбравшись из машины, он пошел по обочине шоссе в ту сторону, куда минуту назад мчался «пежо». Люди с ужасом смотрели на окровавленного человека, который шел, напевая и улыбаясь, как идиот. Когда один из водителей попытался остановить его и, усадить на асфальт, тот разбил ему нос и отправился дальше.

Через пять минут подъехала медицинская машина. Два здоровенных санитара уложили окровавленного человека на носилки и запихали в машину. Но и там он продолжал что-то петь, пока слова не начали выплескиваться у него изо рта вместе с кровью. Еще через три минуты он умер от обширного внутреннего кровоизлияния.

Доминик специально узнавал у санитаров, почему этот тип вел себя таким образом. Он думал, что причиной был шок или отключение болевого центра в мозгу, но все оказалось банальней. Человек, вызвавший крупнейшую за последние десять лет аварию близ Турина, был в буквальном смысле слова пропитан морфием и не чувствовал боли. «Сукин сын умер счастливчиком,— сказал один из санитаров, показывая Доминику мертвое лицо наркомана с застывшей на губах улыбкой.— Он так и не понял, что с ним случилось…»

Так, может, тот парень, которого сбил «опель», тоже был наркоманом? Это было похоже на правду… Но ведь, даже если он и находился под кайфом, то не смог бы подняться из-за сломанных ног. Но он поднялся. Более того — он ушел.

И еще — на месте происшествия не оказалось ни капли крови: ни на радиаторе «опеля», ни на дороге, ни на самом сбитом. Кроме того, парень, похоже, знал сбившего его водителя «опеля» и его жену, так как обращался к ним по именам, они же его не знали. И еще — он угрожал их убить.

Все это было непонятно…