Гуманист

— Что сделал? — не понял тот, достав почти докуренную сигарету изо складок посеревших губ.

— Мир. Я видел наверху объявления о мире с остальными странами! — объясняя очевидное, радостно воскликнул блондин.

— А… — Сообразил Рэй. — Да, получилось вот. — И как неживой глянул куда-то сквозь друга.

— Мы ведь, получается, добились этого. — Осторожно продолжает Марк. — Теперь они точно не объявят войны вновь под угрозой революции! — заявил он, смотря с надеждой на своего друга.

— Нет. — Твёрдо заявил последний, встав из-за столика и подойдя практически вплотную к собеседнику, выражая свою железную волю. — Я понимаю к чему ты клонишь, но ведь ты должен понимать, что у нас нет никаких гарантий на этот счёт.

— Но… Теперь наша миссия зако… — Поникшим голосом начал было Марк, но его сразу перебил грациозно-волевой голос Рэя.

— Только представь, до чего же прекрасным станет Марс после того, как этих придурков выдворят со своих позолоченных мест! — словно зацикленный, неумолимо твердил он, ходя по просторному помещению туда-сюда.

— Рэй…

— Мы обязаны довершить начатое любой ценой, Марк. — Взглядом, полным решимости, посмотрел он на него. — У меня для тебя будет последнее, самое важное задание. — Объявил он, дождавшись пока Марк медленно направит поблекший взгляд на его персону. — Пока просто не мешай мне, хорошо?

Часть восьмая

ЭГОИСТ

— Опустевший мир, опустевший бар, опустевший я. — Томно прохрипел себе под нос подвыпивший человек, вальяжно раскинув руки с засученными рукавами вдоль кромки мягкого кресла, на котором он полулежал.

Ноги, облачённые в стильные, но довольно грязные штаны, бесконтрольно тряслись на пятке, не чувствуя ни капли алкоголя в организме носителя, что, однако, выдавало обеспокоенность и какую-то неясную тревогу перед неизвестным. Уставшее лицо, похожее больше на лицевую пластину одного из многих сычей, гуляющих где-то наверху, нежели на человеческое, было закрыто бледными, чуть золотистыми и безвольно свисающими локонами отросших после комы волос. Парень так и не удосужился их ни подстричь, ни хотя бы уделить им малую толику времени, завязав в банальный хвост, поэтому в данный момент они представляли собой прямой синоним к слову «неряшество».

Перед ним на круглом столе расположились в неравномерном ряду три пузатые бутылки из-под красного полусладкого вина, сорт которого определить было невозможно из-за заранее содранной при доставке контрабандой этикетки. Они с грустью смотрели на него, давая в полной мере осознать свою ничтожность раз Марк решил прибегнуть к такому заурядному, но всё-таки отвратительному методу успокоения шалящих без роздыху нервишек.

Вдруг одна из них перед замутнённым сознанием начала по-человечьи так приговаривать:

— Ты и дальше будешь тут сидеть, слабак? — сказала первая бутылка с правого конца.

— Можешь догнать его и снова попробовать бесцельно поболтать, правда, это чуточку бессмысленно, но главное, что есть сама такая возможность. — Вклинилась бутыль с другого конца.

— Отстаньте! — закрыв вспотевшими ладонями уши, будто это поможет спрятаться от проецируемого из собственной головы голосов, крикнул он, смотря вниз, на трясущиеся ноги.

— Дорогой, а как же там Эмми? Ты обещал, что сразу к ней придёшь. — Укоризненно ответила средняя, смотрящая прямо в душу через узкое горлышко, бутылка.

— Она… ждёт меня. — Тихо произнёс выпивоха.

— Возможно. — Произнесла одна из стекляшек. — Беги к ней, а то уже окончательно долбанулся: с посудой вслух говоришь.

Звонкий, радостный стук об стену напротив, куда полетела последняя бутылка, заполонил собой всё доступное пространство и Марк, в полузабытье, неравномерным шагом направился к выходу из штаб-квартиры.

Шаг, второй, третий, все они давались с тяжким, почти непосильным трудом, но хотя бы были физически выполнимы. По крайней мере до той поры, пока он, проходя сквозь дверной проём, ведущий на затхлую улицу, не наткнулся на что-то окостеневшее своей оттопыренной для следующего шага ногой. Это нечто было похоже на тугой завязанный башмак, привязанный белыми шнурками к чужой, инородной конечности. После этого непредсказуемого столкновения Марк не мог больше контролировать даже своё собственное передвижение. Он начал плавно так, словно в замедленной съёмке, падать вперёд пока больно не ударился таким громоздким сейчас черепом о бледно-красную с типичными узорами плитку на входе в здание. Всякий возможный свет быстро заполнился безграничной тьмой, что ясно сигнализировало о потере чувствительности и сознания как такового.

* * *

— Пора. — Коротко бросил Рэй, не своевольно растворив это слово в пучине бушующего здесь ветра, способного сорвать неосторожного подростка, забредшего на эту высотку, вниз, навстречу горячему асфальту.