Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

Один способ подходит к бесстыдному и дерзкому, другой – к робкому, кто краснеет по малейшему поводу, этого второго надо поддержать похвалой и чаще побуждать небольшими наградами, иной раз надо похлопать ему [в знак одобрения] и улыбнуться; а в отношении другого не следует применять ни улыбки, ни дружелюбного упрека, но подходить к нему надо с более строгим лицом и грозным взглядом. И это для того, чтобы первый не увял, не впал в уныние, не был удручен и не пришел в конце концов в полное отчаяние; и чтобы второй, вознесенный пустым самомнением, не чванился бы, не распоясывался, не становился необузданным и не низвергся бы вниз от чрезмерной самонадеянности. Первейший заслон страху и застенчивости, без сомнения, – похвала, души благородные и расположенные ко благу она обычно возвышает и окрыляет доброй надеждой на самих себя; а неумеренные и разнузданные от похвалы становятся более надменными, чванятся и раздуваются, словно река от долгих дождей; как этим похвала – губительный яд, так тем она служит обычно целительным средством…

Книга вторая

Глава первая

Каким образом следует обучать детей наукам и добрым искусствам

До сих пор мы рассуждали о том, как надо формировать нравы детей. Теперь нам, очевидно, следует сказать о том, как надо обучать детей наукам и добрым искусствам. Родители должны обратить на это внимание и приложить все силы своего ума, чтобы дать детям образование. Ведь если ради детей они стараются с такой заботой и беспокойством накопить богатства и увеличить наследство, насколько большую заботу им надлежит проявить, чтобы оставить детям сокровища гораздо более достойные и ценные – науки и добрые искусства. Ибо сокровища эти остаются вечными и неизменными, богатства же тщетны, мгновенны и преходящи. Науки и искусства услаждают и утешают любой возраст и являются, по словам Аристотеля, украшением в счастливые времена, убежищем в несчастьях, а богатства колют, как шипы, и мучат и часто порождают горчайшие заботы, а когда они исчезают, их бывших владельцев начинают презирать и насмехаться над ними. Науки и искусства также сильно побуждают и воспламеняют души любовью к добродетели, а богатства, как сказал Посидоний, – причина и начало всех бед[226]. Науки и искусства не могут украсть воры, уничтожить какое-либо насилие, огонь либо несчастье; богатства похищают то произвол могущественных людей, то нападение разбойников, то война, то ненасытное море, то еще более ненасытные ростовщики. Поэтому очень верным, хотя и неискренним, был ответ Нерона своему учителю Сенеке; когда Сенека напомнил о многочисленных и великих дарах, принятых им от Нерона, тот сказал так: «Ты взлелеял мое детство и затем мою юность наукой, благоразумием, наставлениями, и твои дары мне, пока я жив, будут вечными, а то, что ты от меня получаешь – сады, деньги, приносящие барыш поместья, – подвластно случаю». Можно вспомнить также выдающегося мегарского философа Стильпона[227]. Когда был захвачен и разрушен до основания город и Стильпон потерял детей и жену, его спросили, не претерпел ли он от войны какого-то ущерба. «Совершенно никакого, – ответил он, – ибо война не может никогда отнять ничего из добродетели». Похоже на это другое высказывание – Бианта из Приены. Когда была разорена его родина, кто-то спросил у него, видя его уходящего пустым, почему он не несет с собой, по крайней мере, что-то из своего имущества. Он ответил: «Все свое добро я несу с собой», – обозначая этим науки и мудрость.

Замечательно наставление по схожему случаю философа-сократика Аристиппа. Потерпев кораблекрушение, он был сильной бурей выброшен на побережье Родоса. Увидев на песке какие-то геометрические фигуры, он, говорят, воскликнул, увещевая спутников [по несчастью] возыметь добрую надежду, так как он увидел следы людей[228]. Ободренный уверенностью, он сразу же устремился в город, пришел в гимнасий, где, рассуждая с высочайшим изяществом о философии, был почтен родосцами славными дарами; ими он помог не столько себе, сколько своим спутникам, щедро позаботясь обо всех их нуждах. Собираясь вернуться домой, они спросили его, что поручает он им передать на родину. «Возвестите согражданам, – сказал он, – чтобы дали они детям такие богатства и такие припасы в дорогу, которые останутся при них даже тогда, когда они терпят кораблекрушение и спасаются вплавь»[229]. О глас, достойный философа! Как должны бы все родители прислушаться к нему и услышанное сохранить навечно! Аристиппу принадлежит и другое благоразумное высказывание. Спрошенный, чем отличается мудрый от глупца, он ответил: «Пошли их обоих голыми в неизвестные земли – и ты узнаешь об этом…»

Итак, родители должны приготовить для детей такие богатства, которые не будут тщетными, пустыми, мимолетными, которые не сможет уничтожить никакая сила судьбы и которые, будучи заключены в душах и умах, не будут подвержены никакой случайности и сохранятся навечно…

Глава вторая

О правильном пути обучения детей наставниками