Гуманитарная повестка российских СМИ. Журналистика, человек, общество

Параллельно активисты, издававшие эти газеты, стремились найти взаимопонимание у журналистов, однако дружественных или хотя бы партнерских отношений между ними не сложилось: «В итоге то, что реально делают некоммерческие организации, известно лишь узкому кругу, и то часто лишь волею случая. А у журналистов при фразе “общественные организации” рисуется в голове жуткий монстр, полученный в результате скрещивания структур для отмывания денег с объединениями пенсионеров»¹¹⁹ – продолжали сокрушаться эксперты. В качестве объекта журналистского внимания НКО, следовательно, также не снискали успеха – что впоследствии отразилось на их эффективности и общественной идентификации не лучшим образом¹²⁰.

Однако НКО не оставили попыток выйти в открытое информационное пространство. На помощь им пришел Интернет¹²¹. Реальную силу и значимость НКО обрели, только прочно обосновавшись в сетевом пространстве и развив практики самостоятельного, «внежурналистского», взаимодействия с обществом. Они создали свои сайты и стали использовать их как СМИ, а также реализовывать свои информационные проекты, активно работая в социальных сетях¹²². «Сами себе СМИ», – констатировали эксперты¹²³. Сейчас эта деятельность завоевала большую популярность. Векторы развития гражданского общества и новых информационных технологий пересеклись в точке, очень важной для российского общества и журналистики.

В традиционной журналистике, однако, заметных сдвигов не наблюдается, отношения некоммерческих организаций и СМИ остаются непростыми. Проведенные исследования показывают, что только 10 % журналистов активно поддерживают гражданские структуры. В начале 1990-х гг. 60 % журналистов считало важной задачей содействие гражданскому сектору, но сейчас так считают только 30 %. Публикаций в ведущих газетах, где упоминаются общественные организации, менее 4 %. В основном это структуры, связанные с органами власти, например, Общественная палата или Общественный совет при Министерстве обороны. Необходимо отметить, что социальная инфраструктура находится в состоянии значительной дезорганизации, отчасти архаичности, и это создает для людей много острых проблем, которые решаются очень медленно и непоследовательно. Между тем НКО, связанные с решением повседневных проблем граждан, в прессе почти не упоминаются. Текстов, целиком посвященных гражданским организациям, и того меньше – едва набирается 1 %¹²⁴. Но и они часто связаны со скандалами, сенсациями или юбилейными датами¹²⁵. Такая тактика создала искаженный медиаобраз некоммерческих общественных организаций, сделала отношения между гражданскими активистами и журналистами отнюдь не партнерскими; и эта ситуация все еще актуальна для российской журналистики. Особое сожаление по данному поводу обусловлено тем, что история отечественной журналистики изобилует примерами противоположного свойства¹²⁶.

К счастью, в последние два-три года в медиаистории НКО наметилось оживление. Гражданские организации, развивая активность в сетевом пространстве, смогли достичь заметных результатов – и в политической сфере, и в социальной. Протестные акции изменили политическую жизнь страны в период выборов парламента и президента (2011–2012 гг.). Митинги и массовые акции, инициированные в сети, не повлияли на итоги голосования, но сказались на умонастроении граждан. И хотя сегодня уличные протестные выступления переживают спад, готовность людей к гражданским действиям стала выше. В этой связи следует обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство: в последние месяцы в публикациях СМИ наметилось противопоставление двух плоскостей, в которых развивается гражданство, – политической и социальной. Для теоретиков гражданского общества такая дихотомия не новость: polic и civitas, представления о «политическом» и «цивильном» гражданстве¹²⁷, восходящие к античной эпохе, – стержень многовековых дискуссий, интеллектуальная история которых не только «спор о словах», но и спор о судьбах многих людей, приведший к идее «глобального гражданского общества». Российская социальная история – яркая, предельно заостренная иллюстрация подобных дискуссий. Сегодня мы наблюдаем, как этот вечный спор переносится в медиасреду, свидетельствуя о том, что в нашей стране все еще сохраняется существующий на протяжении веков глубокий разрыв между реальной государственной социальной политикой и идеями гражданственности, развивавшимися в среде российского либерализма, – с одной стороны, и между гражданской элитой и широкой демократической массой – с другой.