Гумилев без глянца

Шли 5 ч<асов>. На востоке город <нрзб> Кабада; Тичо в горах. Много <нрзб>. Вечером пришел бык и лизал осла. Ибрагим говорит, что хозяин быка умрет; Магомет, что быки любят пот.

39.

Идем шесть часов. Остановились в пустой деревне, жители выселились на время дождей в кола, т<ак> к<ак> слишком много грязи и быки тонут. Уаккине болен; спим в доме.

40.

Сидим на месте, т<ак> к<ак> Уак<кине> болен. Видели галласа-фермера. Ходили за медафьелями (дикими козами), их масса, но они не подпускают. Я ранил одну, и мы два часа бегали за ней. Пошел дождь, мы спрятались в бурнус галласа. Пропал револьвер.

41.

Шли пять часов по дега; много покинутых деревень, в одной переждали дождь, сидя на кровати. 2-х часовой спуск в Война-дега. Уже видно Иту.

42.

Через три часа прелестной дороги с павианами и [нрзб] палатка; из нее выходит белый m-r Rey, мы садимся и решаем ночевать, чтобы завтра вместе пройти таможню – у него кобылы, у меня разрешение. Вечером ему приносят еды от жены Ато Мандафры, едим вместе. Мул кашляет. <…>

49.

Подходим к Монаху.

50.

Сидим у Монаха.

51.

Ушли от Монаха.

52.

Пришли в Лагохардам.

53.

Дорога… (На этом записи обрываются. – Сост.) [6; 336–337]

Вадим Васильевич Бронгулеев:

В Петербург и Царское Село молодые люди прибыли лишь во второй половине сентября. Целую неделю, с 26.IX (9.Х) по 30.IX (13.Х) 1913 года, они сдавали в этнографический музей привезенные ими предметы, но полностью рассчитались с его администрацией лишь к началу 1914 года.

В соответствии с существовавшими правилами, как рассказал позднее известный африканист Д. А. Ольдерогге, Гумилеву пришлось разделить свои сборы на три части, каждая из которых характеризовала определенную народность. В результате заказчику были переданы три коллекции, зарегистрированные под номерами 2154, 2155 и 2156. Но опись экспонатов всех трех коллекций оказалась общей, что явствует из помещенного ниже факсимиле ее первого листа, написанного рукой Гумилева.

Первая коллекция была собрана в Харраре и состояла из многочисленных вещей харраритов – их домашней утвари, одежды и т. п. На выборе предметов сказались и личные интересы поэта. В свои сборы он включил кожаные переплеты для рукописей и книг, транспарант и орнаменты для тиснения. Ольдерогге обратил внимание на присутствовавшую в этой коллекции небольшую деревянную ступку с пестиком, армированным каменным кольцом. По его мнению, она интересна не только с этнографической, но и с археологической точки зрения. Гумилев в своей описи отметил, что ступка предназначалась для растирания листьев кустарника кат, возделывавшегося в окрестностях Харрара. Листья ката использовались как наркотик, вызывающий легкое опьянение. Растертые же в кашицу, они действовали гораздо сильнее, вызывая галлюцинации и даже транс.

Вторая коллекция содержала предметы быта сомалийцев. В ней было много оружия: щитов, колчанов, копий, палиц, ножей, приобретенных у членов делегации, приехавшей в Харрар, как помнит читатель, приветствовать нового турецкого консула. Помимо перечня предметов в описи содержались и кое-какие дополнительные сведения, например о том, как сомалийцы стреляли из лука, зажимая стрелы между указательным и средним пальцами, о способах нанесения яда на наконечники стрел и копий и др. Любопытно, что изготовлением ядов занимались специальные люди, жившие уединенно в пустыне и строго хранившие тайны своего опасного ремесла.

Последняя, третья коллекция была собрана в провинциях Мета, Бали, Аппия и Арусси у галласских племен коту и арусси. В ее составе имелись всевозможные хозяйственные вещи – кувшины, корзины, женские украшения, обувь, а также предметы, опять-таки особо интересовавшие Гумилева, а именно письменные принадлежности: перья, чернильницы, доски с вырезанными на них текстами и др. В тех же местах был куплен и целый ткацкий станок со всеми необходимыми к нему принадлежностями.

Помимо перечисленных коллекций в музее хранятся и привезенные Гумилевым картины абиссинских мастеров [6; 338–339].

Анна Андреевна Гумилева:

Привез Коля и красивого живого попугая, светло-серого с розовой грудкой [9; 427].

Николай Степанович Гумилев. В записи О. А. Мочаловой:

Самое ужасное – мне в Африке нравится обыденность – быть пастухом, ходить по тропинкам, вечером стоять у плетня… [22; 281]

В дни великой войны

Андрей Яковлевич Левинсон: