Гуннхильд, северная невеста

Стояла глубокая ночь, но во дворе было светло от множества факелов. Возле дома толпились какие-то люди, челядь, впереди – хирдманы, возле девичьего покоя собрались кое-как одетые женщины во главе с королевой Тюрой. Рагнвальд торопливо обшаривал взглядом толпу, но не видел ни Гуннхильд, ни Халле с Альриком. О боги, им удалось уехать! Если бы только ему знать, что его сестра благополучно попала на корабль Бергрена, он бы без сожалений расстался с жизнью. Тогда Олав сможет выдать ее за сына шведского конунга и обеспечить себе поддержку для дальнейшей борьбы. Честь и владения ютландских Инглингов будут спасены, а сам он без стыда взглянет в глаза Одину и своим предкам в Валгалле.

– Здравствуй, Горм-конунг! – весело крикнул Рагнвальд, заметив впереди толпы хозяина дома. – Извини, что пришлось потревожить твой ночной покой!

– Говорят, ты явился за моей дочерью? – в показном изумлении отозвался Горм.

– Да. Вести о ее красоте и прочих достоинствах перелетели через море, и я понял, что не будет мне покоя, если я не поеду и не посватаюсь к ней!

– Ну так что же ты не посватался, как положено?

– Да видишь ли, между нашими родами в последнее время случались кое-какие недоразумения. Даже говорят, будто вы захватили наши земли и усадьбу Слиасторп.

– А ты знаешь об этом только по слухам, ибо рванул через море, как заяц, вместе с твоим трусливым дядей Олавом! – подхватил Харальд.

– Не много чести обвинять в трусости того, кто тебя не слышит! Меня-то ты не назовешь трусом! Так что, конунг, ты согласен отдать мне в жены твою дочь, если Один позволит мне одолеть твоего сына?

– Конунг, ты слышишь? – в негодовании воскликнула Тюра. – Этот наглец собирается убить твоего сына, а сам еще набивается нам в родню!

– Королева, если я отниму у тебя сына, только справедливо будет дать тебе другого взамен! – возразил Рагнвальд, словно укоряя ее в недогадливости. – А я ничем его не хуже, хоть он и вымахал ростом с мачту! Знаешь, Харальд, когда по тебе будут слагать погребальную вису, будет уместно назвать тебя «мачтой битвы».

– Где твоя сестра? – спросил Горм.

– Не знаю! Клянусь именем Одина и памятью предков! – Рагнвальд взмахнул мечом, будто взывая к небесам. – Спроси твоего старшего сына, который набился к ней в женихи, не получив согласия ее родни. Не удивлюсь, если сам Один увез ее на своем восьминогом жеребце, чтобы не допустить такого безобразия!

– Это будет обидно, но не смертельно! – заверил его Горм. – У нас ведь останется твоя бабка, Асфрид.

Оба они одновременно обернулись и нашли глазами Асфрид; оправив покрывало, она стояла, прислонясь к стене дома. Богута и Унн поддерживали ее под руки, а она не отрывала глаз от внука.

– Что-то я не улавливаю связи, – обронил Рагнвальд.

– Ты молод и неразумен, но я тебе объясню! – благосклонно отозвался Горм. – Асфрид является Госпожой Кольца, то есть главной наследницей усадьбы Слиасторп и всех прилежащих земель, включая вик Хейдабьор. Ведь это благодаря браку с ней твой дед Кнут утвердился в тех местах, став законным наследником ее отца, Одинкара-конунга. Твоего дяди Олава здесь нет, ты, возможно, не доживешь до рассвета – я верю в моего сына Харальда! Наследницами вашего рода остаются женщины. Твоя сестра исчезла – возможно, мой сын Кнут еще найдет и вернет ее, ну а если нет… Тогда придется Асфрид самой выйти замуж и передать мужу все права на свое наследство и приданое!

По двору полетел изумленный гул.

– Ты шутишь! – Даже Рагнвальд едва смог сохранить самообладание. – За кого же ты думаешь выдать мою почтенную родственницу? Уж не сам ли метишь ей в женихи?

– По годам и положению, конечно, мне это наиболее бы пристало, но у меня уже есть королева, а двух королев одинаково знатного рода не может иметь ни один конунг. Но в моем роду есть еще двое взрослых мужчин. Конечно, любому из моих сыновей хотелось бы жену помоложе, но этот брак ведь будет продолжаться не очень долго, по причине почтенного возраста Асфрид…

– Ты издеваешься над нами!

– И не думаю! Клянусь, я сделаю то, что говорю!

И Рагнвальд понял, что Горм говорит правду – какой бы нелепой она ни была.

– Ну а если до утра не доживет твой сын? – помолчав немного, произнес Рагнвальд.

– Нам придется отомстить за него.

Рагнвальд понимал: живым ему отсюда не уйти. Даже если он одолеет Харальда, его ждет слишком много новых противников.

– Ну так что же? – задорно воскликнул он и поудобнее перехватил щит. – Я не так глуп, чтобы собираться жить вечно! Гораздо лучше умереть, сражаясь за честь рода, чем дожидаться, пока выпадут зубы и сердце станет таким же дряблым, как мышцы. Сердца Инглингов – из крепкой стали, и ты, Харальд Мачта, обломаешь о мое сердце твой меч!

И с этими словами он бросился вперед.

* * *

– Но я же была здесь всего один раз! И тогда было светло!