Гуннора. Возлюбленная викинга

И Альруна сдалась. Они остановились в ближайшей придорожной таверне, напоили и накормили лошадей, да и сами отдохнули немного, но затем вновь отправились в путь. Небеса затянули тяжелые тучи, и только к вечеру немного распогодилось. Садилось солнце, заливая осенний лес багряным светом. Альруна никогда раньше не скакала на лошади так долго, никогда раньше не уезжала так далеко от Руана. Родители наверняка волновались. Когда Альруна и Арфаст вернутся в замок, их обоих будет ждать скандал. Но Альруну это не пугало. Главное, чтобы Ричард был в безопасности.

Сейчас ее муки неразделенной любви казались смехотворными. Пусть Ричард даже не смотрит на нее, Альруна готова была смириться с этим, пока он жив и здоров.

Хотя Альруна никогда не черпала утешения в молитве, теперь она все время говорила с Богом. Она пыталась торговаться с Всевышним, обещая ему бессонные ночи в часовне и дни, проведенные в посте. В глубине души девушка удивлялась, зачем Богу нужно, чтобы кто-то голодал, страдал без сна и натирал себе колени. Но, наверное, Господь собирался-таки извлечь из этого какую-то пользу для себя, иначе почему они все же сумели догнать Ричарда? Уже сгустились сумерки, когда Арфаст и Альруна увидели отряд герцога. Собственно, им помог не так Господь, как бурная река. Тут не было мостов, а потому следовало отыскать безопасный брод, иначе можно было утонуть. Похоже, спутники Ричарда не знали, где здесь мелководье, и растерянно расхаживали по берегу, глядя на серовато-зеленый стремительный поток. Тем временем слуги поставили шатер и устлали его мехами, а по бокам разместили две бастерны — повозки, защищенные от проникновения воды. В бастернах отряд вез оружие и припасы. Похоже, Ричард собирался переходить реку только завтра утром.

Было уже так темно, что Альруна почти ничего не видела. Ее охватила усталость, и девушке показалось, что она вот-вот свалится с лошади. Ричард, казалось, тоже не увидел, кто к нему подъехал. Услышав топот копыт, воины обнажили оружие, и герцог их не остановил. Только когда Альруна позвала его, Ричард приказал своим спутникам опустить мечи и сам подошел к нежданной гостье.

— О господи, что ты тут делаешь?

От волнения у Альруны сперло дыхание. Она не могла произнести ни слова, а когда заговорила, речь ее звучала столь сбивчиво, что едва ли что-то можно было разобрать.

— Бруно… задумал недоброе… его приглашение… хитрость… ты умрешь… так и не попав в Бове.

Ричард все так же насмешливо улыбался.

— Что ты такое говоришь? — Он удивленно поднял брови.

Герцог протянул ей руку, помогая спуститься с лошади. Альруна ловила губами воздух. Она, казалось, лишилась дара речи.

— Ты, должно быть, скакала целый день! — понял Ричард. — И Арфаст… Что он тут делает? Тебя сопровождал только он? Это же…

— Тебе нельзя в Бове! Тебя там убьют!

Свита Ричарда взволнованно зашепталась. Слышался громкий плеск воды. А герцог молчал. И на его лице, к ужасу Альруны, читалось не только удивление, но и насмешка.

Девушка схватила его за руку.

— Прошу, поверь мне! Я видела вещий сон, посланный мне самим Господом. Я не могу ошибаться!

Ричард покачал головой.

— Почему ты так решила? Откуда такая уверенность?

У Альруны задрожали колени, закружилась голова, подкосились ноги от усталости. Она больше не могла сдерживаться, и слова правды невольно слетели с ее уст:

— Я уверена, потому что люблю тебя. Люблю не как брата, люблю всем сердцем, всей душой. И Господь знает об этом, а потому ниспослал мне этот сон. Молю тебя, останься со мной, вернись в Руан, и тогда с тобой ничего не случится.

Теперь она уже не слышала журчания воды и гомона свиты, только кровь стучала в ее ушах. Девушку бросило в жар, когда она произнесла эти слова. И в холод, когда улыбка сползла с лица Ричарда.

На следующее утро отряд нашел брод. Вода была холодной, но не бурной, грязной и серой, но не глубокой. Лошади уверенно шли вперед, и вскоре все очутились на другом берегу.

Альруне не удалось убедить Ричарда вернуться. Более того, оправившись от изумления, он расхохотался. Альруна не знала, смеется ли он над ее тревогами или признанием в любви. Как бы то ни было, он не стал говорить ни о том, ни о другом. Герцог хотел отправить ее обратно в Руан, но не решился отпускать девушку с одним только Арфастом, это было слишком опасно. Он сказал, что возьмет ее с собой в Бове, а потом уже проведет домой. Мол, таков его долг перед ее отцом.

У Альруны горели щеки, когда она думала об этом. О ее отце Ричард заботится больше, чем о ней самой! Теперь он относился к ней не как к сестре, а как к глупому, надоедливому ребенку.

С самого утра девушка упорно смотрела в землю. Нестерпимо было бы отпустить Ричарда в Бове, но не легче оказалось ехать вместе с ним и чувствовать на себе любопытные взгляды его соратников. Ричард был единственным, кто не поглядывал на нее украдкой, кто не посмеивался над ней. Он старался держаться от Альруны подальше, и впервые девушке подумалось, что любить — еще не означает знать.