Гуннора. Возлюбленная викинга

Вскоре они добрались до суши, но пришлось еще потерпеть, прежде чем они смогли ступить на землю после стольких дней, проведенных в море. Вначале следовало определить глубину, осторожно подвести корабль к кромке берега, спустить сходни из дерева и веревок, утяжеленные камнями. Из сходен торчали колышки, которыми они крепились к носу кнорра.

Затем нужно было дождаться, пока мужчины снесут на берег груз.

Гуннора забралась на сходни и, взяв Вивею за руку, неуверенно сделала пару шагов. Хотя дерево казалось прочным, девушке почудилось, будто она чувствует биение волн. Солоноватый запах моря, говоривший о просторе, свободе и солнце, сменился гнилостным. Тут волны не пенились, но Гуннора все равно не видела своего отражения в воде. Словно это было не море, а болотная трясина.

Сейнфреда протянула сестре руку.

— Удивительно, да?

Гуннора кивнула. Она никак не могла отделаться от чувства страха: ей все казалось, что она оступится на шатких сходнях и упадет в зеленоватую воду. Тут она точно не выплывет, пойдет ко дну, утонет!

Но девушка не споткнулась, она добралась до песчаного берега Нормандии. Теперь ее пугала уже не вода, а гомон.

Их корабль был не единственным, приплывшим сюда. Второе судно как раз разгружали. Среди людей, прибывших в Нормандию, оказались не только датчане, но и шведы. Когда-то они перебирались в Ютландию, надеясь найти там плодородную землю, а когда эти надежды развеялись, началась волна переселений в Нормандию. Новоприбывшие с любопытством оглядывались, и Гуннора последовала их примеру. Вокруг были только камни, песок и желтая трава. Шведы возбужденно переговаривались.

Семью Вальрама это не смущало — пока что все сосредоточились на том, чтобы доставить с корабля на сушу ценный груз, двух их лошадей.

Как и большинство приплывших с ними шведов, Вальрам был коннозаводчиком. Кони из Дании считались лучшими — как скакуны, на которых воины отправлялись в бой, так и приземистые лошадки, в мирное время перевозившие грузы. Но сейчас эти две лошади казались запуганными. Поднявшись на борт корабля в Аггерсборге, Вальрам уложил их на бок и связал, с тех пор кони не вставали. Наверное, сейчас они еще больше боялись оступиться, чем Гуннора. Лошади ринулись к суше, и Гунгильда подхватила на руки Дювелину, чтобы малышка не попала под копыта. Животные заржали, и Вальрам с облегчением рассмеялся. Это был последний раз, когда Гуннора слышала смех своего отца, последний раз удивлялась наречию шведов, в последний раз смотрела на лошадей, не думая о крови. Едва сойдя на песчаный берег, кони остановились, встали на дыбы и тряхнули гривами. Только теперь Гуннора увидела, что их так напугало. Издалека приближались всадники — всадники с оружием, — и они неслись прямо на берег.

— Кто это? — спросила она.

Девушка попыталась разглядеть их, но ее слепил солнечный свет.

— Не знаю…

Ей показалось или голос Гунгильды дрогнул?

Как бы то ни было, женщина поспешно передала ей младшую дочь.

— Ждите здесь! — приказала она.

Вальрам попытался успокоить лошадей, и, хотя животные продолжали ржать, он сумел взять их под уздцы и подвести к жене.

— Это твоя семья? — спросила Гуннора.

Некоторые их родственники уже довольно давно жили в Нормандии. Вальрам надеялся, что можно будет остановиться у них на первое время. Но родня не знала о его прибытии, к тому же они были не настолько богаты, чтобы купить столько лошадей… и оружие.

Вальрам последовал за Гунгильдой.

— Нужно поговорить с ними!

Дочери остались на берегу, а Гунгильда и Вальрам с лошадьми в поводу направились к всадникам. Кони все еще ржали, закатывая глаза. Они испугались незнакомых лошадей? Или всадников? Или этого сладковатого запаха?

Да, теперь в воздухе уже не чувствовалась гнилостная вонь застоявшейся воды, пахло… чем-то сладким.

От волнения Гуннора не обратила на это внимания, как не подумала она и о том, почему их никто не встретил и не помог разгрузить корабль, а ведь неподалеку от причала находилась небольшая деревушка. Гуннора настолько обрадовалась тому, что приехала сюда целой и невредимой, что засмотрелась вокруг, выискивая цветы и колосья, а на дома так и не посмотрела. Теперь же ее взгляд обратился к деревне, и она увидела, что у домов лежат люди… И не спят, а… разлагаются.

Прежде чем Гуннора успела что-то сказать, ее мать завопила:

— Бегите! Бегите прочь!

Гунгильда побежала — но она не пыталась спастись. Женщина устремилась к своему мужу. Рядом с двумя лошадьми он казался таким маленьким. А вот всадники, обнажившие оружие, — огромными.

— Бегите! — вновь крикнула она.

Однако Гуннора замерла, она не могла двинуться с места. Вивея, ухватившись за руку Сейнфреды, расплакалась, а Дювелина вцепилась в юбку Гунноры.

«Я старшая, я должна позаботиться о них», — пронеслось у нее в голове.